Ирании живет и работает мой старый друг — Арден Ишшихат хали Сеостах. Арден — сильнейший лекарь современности. Он еще не стар, но ограничен в передвижениях из-за коварной болезни. Поэтому все, чем Арден занимается в последнее время — изготовление лекарственных снадобий. К сожалению, у него нет сыновей, которым он мог бы передать свои умения, а ученики не могут вынести его непростого характера, лишь усугубившегося с течением болезни. Так что Арден не передает секретов производства никому. Только он может обработать плоды аррантара так, что они становятся пригодны для дальнейшего использования. Именно поэтому я и везу их ему.

— То есть в Острожье эти плоды обработать никто не может? — удивленно уточнила я.

— Все верно, иттани Алисана, все так. Эти ценные плоды раньше и вовсе не добывали, а если они случайно попадали в сети рыбаков — скармливали скоту.

— Я считаю преступлением то, что ваш друг не обучает себе преемника, — заметила с сожалением. — Никто не вечен, придет время и хали Сеостах отправится к Великой Матери, унеся с собой все свои знания.

— И тут вы правы, иттани Алисана. Да только нужно лично знать Ардена, чтобы понять, насколько тяжело с ним ужиться. Болезнь сделала его совершенно нетерпимым, склочным и желчным. Выдержать его общество хоть сколько-нибудь долго совершенно невозможно. А ведь он мой друг, и я отношусь к нему со всем возможным уважением и почтением.

— А как же производство? Он сам занимается этим? Или у него есть рабочие?

— Сам, — кивнул мужчина. — Все сам.

— Но ведь это неправильно! Если эти плоды настолько ценны, на ваших глазах совершается настоящее преступление! — распалялась я. — А кто управляет Иранией? Неужели и правитель тоже просто закрывает на такое безобразие глаза?

— Иранией сейчас управляет достопочтенный Альшар Парис хали Тьяр, — сообщил хали Ораш. — После того, как хали Тьяр похоронил спутницу и дочь несколько оборотов назад его, к сожалению, мало что беспокоит. Уважаемый хали Тьяр утратил смысл жизни, боюсь, что Ирания сейчас предоставлена сама себе.

— Мне очень жаль.

— Нам всем безмерно жаль, иттани Алисана.

Долгая изматывающая дорога, наполненная страхом и волнением, все же закончилась. Ночами было особенно тяжело. Клонило в сон, но спать было откровенно страшно. И дело не в том, что я не доверяла Орхису или своему спутнику, просто я всегда немного настороженно относилась даже к полетам на самолете, а тут… в общем, стоило только закрыть глаза, как тут же начинала кружиться голова, но и держать их открытыми вес время, до рези вглядываясь в черноту перед собой тоже не выход.

Хали Ораш, видя мои мучения, предложил опереться на него.

— Так вы будете чувствовать, что не одна, иттани Алисана, — со смущением в голосе добавил мужчина. — Признаться, мне тоже не по себе, но шэрх слушается именно вас, мое ясное сознание ничем не сможет помочь нам в сложной ситуации, а вот ваше — да.

— Вы правы, хали Ораш, — не могла не признать. — Спасибо.

Прислонившись к мужчине, совсем слегка, лишь положив голову на его плечо, я и правда могла поспать. Пусть недолго, несколько часов, но без этого отдыха за двое суток изматывающей дороги вполне можно было сойти с ума.

Единственное доступное нам развлечение, кроме разглядывания бесконечной водной глади — разговоры. Мне было неловко интересоваться, почему хали Ораш предпочитает жить в Верхнем Пределе, где у его спутницы нет никаких прав, почему он не переехал в Иранию, но этот вопрос меня нешуточно волновал, и я решилась.

— Женщины — достояние Острожья, иттани Алисана, — ответил мужчина. — Согласен, по тому отношению, коего они удостаиваются, это понять непросто, однако именно женщинам запрещено покидать Верхний Предел. Моя спутница, Валитих, никогда не сможет поехать со мной в Иранию. Это наша общая боль. Именно поэтому смешанные союзы настолько редки.

— Она не может покинуть острова?

— Не может, — подтвердил хали Ораш. — Мы познакомились совершенно случайно, я никогда не планировал заводить семью в Острожье. Был уверен, что стану жить в Ирании… однако пути, что уготовала нам Великая Мать не дано предугадать никому. Отец моей Валитих некоторое время был моим деловым партнером. Имея двоих дочерей, единственное, о чем думал Айшарас — это кому бы продать их более выгодно. Не сразу я понял, что и на меня у него свои планы. — Хали Ораш замолчал, видимо, вспоминая те времена. — Через меня Айшарас собирался выйти на представителя Ирании в Верхнем Пределе. В те времена эту должность занимал почтенный хали Игнарш. Хали Игнарш несколько раз выкупал молодых дев, но не за тем, что мог предположить отец моей Валитих. Хали Игнаршу глубоко неприятно отношение бравинов к своим женщинам, девушек он пытался спасти от худшей участи. Увидев Валитих я пропал, иттани Алисана. Потерял покой и сон. Все мои мысли были только о ней. Айшарас запросил такую сумму, что на тот момент была совершенно неподъемна для меня. Мои родители отказались поддержать затею обзавестись спутницей в Острожье, и их можно понять, ведь тогда они никогда не увидели бы ни моей избранницы, ни собственных внуков. Как, впрочем, и вышло. Мне помог Арден, тот самый лекарь, которому я и везу этот груз. Он помог найти нужное количество красчей, за что я вечно буду ему благодарен. Моя Валитих только моя, никому ее не отдам! — закончил он запальчиво.

— Если вашу спутницу нельзя вывезти из Острожья законно, ее ведь можно… выкрасть, — предложила неуверенно. — Орхис легко может перенести вашу спутницу, никто не сможет нас догнать.

— О нет, иттани Алисана, — возразил торговец. — У нас с моей Валитих трое сыновей. Двое из них уже нашли свою судьбу и получили благословение Великой Матери. Что ждет их здесь, соверши мы столь тяжкое преступление?

— Но ведь и их спутниц тоже можно увезти…

— А у их спутниц есть семьи, иттани Алисана. Все совсем не так просто, как может показаться на первый взгляд.

— Вам повезло, хали Ораш, повезло в том, что Великая Мать наградила вас лишь сыновьями. Но что, если у них родятся девочки? Сможете ли вы защитить своих внучек от жестокости Острожья?

— У меня уже есть две внучки, иттани Алисана, — с грустью в голосе поведал мужчина. — Несмотря ни на что, они не проклятие, а благословение Великой Матери. Со временем, возможно, я добьюсь разрешения на их выезд за пределы Острожья. Ведь они — мои внучки, наполовину подданые Ирании.

— Вы можете рассчитывать на мою помощь, хали Ораш. Если вдруг передумаете.

— В очередной раз убеждаюсь, что Великая Мать не шлет никчемных путей. Ведь я считал тот день,