и бравины. Много оборотов мы живем в мире благодаря тому, что уважаем традиции друг друга.

— Но женщины Острожья все равно приравнены к вещи, — горько резюмировала я.

Хали Ораш только развел руками, не став комментировать очевидное.

— Алисана, могу я спросить?

— Конечно. Что вы хотите знать?

— Ты ведь лукавишь, говоря, что ничего не помнишь, я прав?

— Я не помню ничего, что связывало бы меня с Острожьем или Иранией, хали Ораш. Я не помню, кто родные Алисаны, чье имя мне назвали, как мое. Я не знаю, кто эта девушка в отражении, где она родилась и как прошло ее детство. Я не помню, получила ли она образование и какое. Я не помню ничего, что касалось бы ее первородного духа и умения им управлять.

— Но… ведь есть «но», — прозорливо заметил торговец.

— Вы правы, — кивнула. — Оно есть. Я помню другой язык, хали Ораш. Тот, на котором никто не говорит ни в Острожье, ни в Ирании. Я помню навыки и знания, которые не умею применить в существующих условиях. Я помню другое имя и другую жизнь.

Выпалила, не в силах больше держать это в себе. Торговец долго молчал, рассматривая меня с задумчивым видом.

— Что ж, пути, что шлет нам Великая Мать никому не дано постичь, — наконец произнес он. — Уверен, она переплела наши дороги не просто так, Алисана. Я тебе помогу. И пусть помощь моя будет заключаться лишь в переданных знаниях — значит, таков ее замысел.

— Вы уже помогли мне, — снова села на табурет. — Вы спасли меня из Острожья, подарили этот дом, дали свое имя…

— Спрашивай, — смущенно перебил мужчина. — Что еще ты хотела бы узнать.

— Трис… кто он? Эффет упоминал, что хали Трис сговорен с его племянницей, — уронила, стараясь не показать своей заинтересованности.

— Хали Трис… — мужчина постучал пальцами по столешнице, размышляя. — Кажется, я лично знаю этого молодого альшара. В прошлый мой визит в Фарлей пару оборотов назад он как раз был там. Мы виделись на большом приеме, устроенном по случаю обретения сыном градоправителя первородного духа. Льятиша тогда была совсем еще юной девой, но уже тогда она обещала вырасти в невероятную красавицу, — потер подбородок хали Ораш, вспоминая. — К тому же, уже тогда ее первородный дух был очень силен.

— В Острожье эту жидкость называли циниш, — задрала рукав, протягивая руку вперед. — Трис назвал шакти, вы — первородный дух. Так что же это, хали Ораш?

— Циниш — лишь жидкость, тут ты права. Как слюна вырабатывается у нас во рту, а молоко у матери, родившей малька, так и циниш вырабатывается в теле одаренного Великой Матерью. Первородный дух — источник силы альшара, — мужчина приложил руку к груди, как раз к тому месту, где я все чаще ощущала вибрацию. — Он дается ребенку не при рождении. Малек обретает его спустя десять оборотов после появления на свет. Этот источник есть у многих, но у большинства он настолько слаб, что и за все обороты не хватит им сил и на то, чтобы заставить баракар плыть по бескрайнему амуту даже несколько пар. В Острожье лишь у мужей принято развивать источник первородного духа. У юных дев, одаренных Великой Матерью бравины научились отнимать величайший дар. Ты и сама была свидетельницей такого варварского, кощунственного поведения.

— Они скачивают циниш, — прошептала, наконец начиная понимать. — А после используют для артефактов.

— Все верно, все так. В Ирании все одаренные проходят проверку на уровень источника. Те, у кого он меньше четырех не принимаются в академии, по крайне мере бесплатно. Они могут сдавать циниш на специальных станциях по сбору, получать за это красчи и ждать, пока источник выработает достаточно циниш для следующего сбора. Это может случиться и пять, и семь оборотов спустя. А вот те, у кого уровень выше четырех могут поступить в ирашские академии совершенно бесплатно. Для мальков с уровнем выше третьего это даже обязательно, потому что их сила слишком велика и не может долго оставаться бесконтрольной. Юных альшаров и альшари обучают в первую очередь не управлению шакти, а контролю над первородным духом. Судя по тому, что я вижу, твой уровень выше второго, Алисана, возможно, что он даже первый. Уверен, что ты проходила обучение контролю, иначе с таким уровнем нельзя.

— Возможно, — хмыкнула. — Я ничего об этом не помню, хали Ораш.

— С таким уровнем источника твои родители вряд ли были простыми горожанами, Алисана. Это возможно, но крайне маловероятно. Чаще всего столь одаренные мальки появляются в семьях знатных альшаров. Думаю, ты как раз из такой.

— И где же моя семья? Что-то мне подсказывает, что именно они продали меня в Жахжену, уж слишком спокоен был Аравий. Он словно не боялся, что меня станут искать!

От волнения снова вскочила и совершенно неожиданно наткнулась взглядом на мужчину, неслышно стоящего в дверях. Мужчину, сжимающего кулаки и сверлящего меня взбешенным взглядом. Мы так увлеклись разговором, что не заметили, как в дом попал этот незнакомец. Как долго он здесь? Что успел услышать из нашего разговора?

— Наконец-то я тебя нашел, Алисана! — выпалил мужчина. — Думала, сможешь вечно бегать от меня? — шаг внутрь домика. — Со следующим же восходом пойдем в храм! Больше ты не сможешь от меня скрываться, никто тебя больше не спасет!

Конец первой книги