- Дизель, - позвала я пса, когда горничная оставила нас наедине.

- Да, моя леди, - подбежал пёс и сел, уставившись на меня своими большими блестящими глазами. - Почему ты не предупредил меня о короле?

- Простите, я не понимаю вашего вопроса, - сказал бульдог, повернув голову на бок.

- Почему ты не сказал, что рыжий мужчина из катакомб - это наш король? - едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, уточнила я.

- Потому что не мог.

- В каком смысле? - теперь я не понимала его.

- Вся прислуга при приёме на службу во дворец проходит особый ритуал, где мы приносим клятву верности и обещаем не болтать лишнего о короле.

- Хочешь сказать, что прислуга и стражники не могут распускать слухи о его величестве?

- Именно так.

- Но разве информация, что передо мной был король, попадает под эту клятву? - Я в сердцах всплеснула руками и опустилась на диванчик.

- Так точно, попала, потому что его величество не исправил вас, леди Глория, когда вы ошибочно назвали его фамилией министра, а это означало, что он не хочет называть своего имени. Не скажу почему — в головах у высокородных людей такие тараканы, что проще сделать вид, что всё идёт как надо, чем пытаться понять замысел их слов и дел, тем более когда речь идёт о самом короле. Вот мы с Хлоей и не стали вмешиваться.

- Как всё не просто тут, - тяжело вздохнула я. - А с придворными что, они могут высказываться без ограничений?

- Да. На их свободу слова никто не покушается, дабы не отвернуть от короля.

- Жаль, - буркнула я.

Зная, как рождаются и распространяются слухи, я бы такую магию применила ко всем во дворце, чтобы спокойно спать каждую ночь, а не засыпать с мыслью «Что будет обсуждать всё королевство завтра?». Этот и другие вопросы не дали мне возможности заснуть. Не желая дальше вертеться в постели, я накинула халат и расположилась за компактным бюро* в будуаре. Подняла крышку и осмотрелась. Найдя белый лист бумаги с едва заметным на нём гербом королевской семьи и перо с чернилами, принялась сочинять письмо домой.

«Дорогой папа и очень дорогая (в золотом эквиваленте) Жаннет...».

Не пойдёт — зачеркнула.

«Папа. Пишет тебе твоя единственная дочь Глория, если ты ещё помнишь про такую...»

Опять не то - зачеркнула несколько раз.

«Папа».

Глубокий вдох. Надо писать по существу, чётко и ясно — напомнила я себе правила составления писем. И чтобы тайные комиссары не обсуждали содержание моего послания домой в кулуарах дворца.

«Я благополучно добралась до Орбон...»

Хорошо. Дальше.

«...и пишу тебе из шикарных покоев столичного дворца Его Величества Кристиана Пятого».

Вроде ничего особенного.

«Наш король столь гостеприимный и щедрый, что я не чувствую нужды ни в еде, ни в одежде, ни в обществе высокородных дам и господ».

Тут Жаннет должна искусать себе губы от зависти и злости. Но надо бы добавить чего-то этакого.

«За свои сбережения, что ты передал со мной в дорогу, можешь не переживать — всё за счёт короны».

Надеюсь, эту информацию я могу сообщить. Любой, прознавший об этом поймёт, что я нахожусь на особом счету у короля.

«Любовница?» - стрельнул мысль.

На такую роль я, конечно, не соглашусь, даже если это сделает меня более желанной невестой после расторжения брака с Марселем. Но люди... будут судачить всякое, лишь бы время скоротать и нервы пощекотать, поэтому последнюю строчку я зачеркнула.

Наверно, надо приправить письмо лестью в адрес его величества, как если бы я стала его преданной фанаткой, вознамерившейся донести до каждого весть, что нет лучше короля для Унглии, чем Кристиан Холодное Сердце. «Сердце» подправить на «Голову», и никакой магии не надо!

«Его Величество самый прекрасный, мудрый и сильный человек, которого я встречала. Он словно солнце освещает жителям Унглии путь в счастливое и мирное будущее. Я невероятно счастлива выпавшей мне чести: видеть и слышать нашего короля».

Думаю, достаточно, а то уже смахивает на письмо влюблённой девицы.

Хотя влюблённые и фанатики похожи: и те и другие держат фокус на объекте своих наисильнейших чувств.

Пора перейти к делу.

«Несмотря на всё вышеописанное, я очень скучаю по дому. Но придворные дамы подкинули мне идею, как уменьшить мою тоску: не мог бы ты, папенька, отправить горничную Бетти в Орбон и оповестить меня о том, как и когда она прибудет в столицу? Я договорюсь, чтобы её встретили на станции и доставили во дворец.

С любовью и благодарностью, Глория».

Перечитала то, что осталось не зачёркнутым, и собралась переписать начисто, но Дизель остановил меня угрожающим рычанием, напугав внезапной сменой собачьего настроения.

- Что случилось?

- Чуж-ак! - выплюнул бульдог и бросился на врага — это если коротко, а на деле:

Дизель стремительно подлетел к диванчику, запрыгнул на него, а следом сиганул на подоконник и с глухим стуком впечатался мордой в стекло.

- Дизель!

Я вскочила на ноги, переживая, что пёс убился, но бульдог оказался стойким. Отлипнув от стекла, собачье тельце медленно сползло с подоконника и шлёпнулось на пол, словно поверженный на поле битвы солдат.

- Я в порядке, - хрипло откликнулся Дизель, - складки на морде смягчили удар.

- Как ты стекло не вынес своей головой? - подивилась я, глядя на нервно дёргающего лапками пса.

- Стёкло из гномьих мастерских почти ничто не разобьёт, тем более какая-то голова, собачья или человечья — не важно, - объяснил бульдог, твёрдо встав на все четыре лапы, и вновь зарычал.

Что-то ударило в стекло, на этот раз с той стороны. Я насторожилась, вглядываясь в сумрачную картину за окном. Стук повторился. Я вспомнила, что он мне напомнил — камешки! Мелкий гравий ещё несколько раз влетел в закрытое окно, с неприятным стуком отлетая назад, пока я не приблизилась вплотную, чтобы разглядеть ночного визитёра.

Хорошо, что ко мне не каждую ночь наведываются, а то утомиться можно принимать гостей в поздние часы. А если кто заметит?.. Здравствуйте, слухи!

*Бюро (фр. bureau от лат. burra) — письменный стол, оснащённый надстройкой над столешницей с полками и ящиками, расположенной над частью её поверхности, и крышкой, закрывающей рабочую зону.

- Тихо, Дизель, это всего лишь Гас, - шикнула на пса.

- Гас?.. - бульдог задумался, но главное — перестал рычать.

Я приоткрыла ставню, впуская в комнату свежий ночной воздух.

- Леди Глория, - зашептал Гас, - у меня для вас сообщение от сэра Марселя.