Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько вас можно ждать? – Дисе постучал тростью по ободу движущейся платформы, но она унесла нас от него. А когда мы вновь поравнялись с пыхтящим от недовольства коротышкой, все еще целовались.
Карусель, дернувшись, резко остановилась, огни погасли, а мы едва не упали. Случайно или нет, но ладонь Онфера скользнула по моей груди. Мое лицо запылало. И вовсе не от смущения.
Фер спрыгнул с круга сам и снял меня.
– Если бы не я, так и катались бы до утра? – Дисе нисколько не смущало, что он был третьим лишним. Я смотрела на Фера, держащего меня в объятиях, а он смотрел на меня. В свете луны трудно было разобрать что–либо, но мы не могли оторвать глаз друг от друга. – О других совсем не думаете?
Трость коротышки постучала по плечу Онфера, и он нехотя разорвал зрительный контакт.
– Всего лишь без пяти, – бросил он Дисе. – И мы, вроде, никуда не торопимся.
– А следовало бы. Там Ви убивает Машу. Радис не дождался, отправился с цирковыми.
До машины мы добежали. Дисе хороший водитель, он гнал, но нас, сидящих на заднем сиденье, не швыряло из стороны в сторону. Под рукой Фера, обнимающего меня за плечи, мне было тепло и уютно. Я не замечала, что замерзла, пока не села в остывшую машину. Август месяц не радует теплыми ночами, а я выбежала из дома в одном ситцевом платье.
– Что там могло произойти? – Фер говорил тихо. Может быть, думал, что я уснула?
Я давно закрыла глаза, но происшествие на карусели не давало задремать. Я все крутила и крутила в голове наш поцелуй. Что будет дальше? Мы попали под волшебное действие луны, или поцелуй – это начало отношений? Что будет утром? Демон сделает вид, что ничего не произошло или продолжит оказывать знаки внимания? Как мне ко всему этому относиться? Что я сама чувствую к Онферу? Мне было страшно и сладко.
– Ви давно точит зуб на Марию. Слишком много она себе позволяет, – Дисе тоже старался говорить тихо. Я отогнала собственные мысли и прислушалась к разговору. – Зачем разбередила рану? Знала ведь, что для него значат пионы.
– Мы все в этой истории проявили себя не лучшим образом, – Фер хмыкнул. – Расслабились. Думали, что дом защитит администратора. Надо было сразу ставить блок.
– Я виноват не меньше, – Дисе громко вздохнул. – До сих пор не могу себе простить, что не задержал ее, отпустил.
– Ви злится на тебя, – подтвердил Фер. – Говорит, в твоей власти было оставить ее в доме хотя бы привидением. Ему хватило бы, чтобы любить ее вечно. А ты не дал им даже попрощаться.
– Я пожалел ее и оборвал мучения. Парадис тоже отличился в своем рвении дать ей покой, слишком быстро распахнув врата, чтобы она сразу попала в Рай. Решил, так будет лучше.
– Да, дом вам обоим этого не простил. Он тоже любил ее.
– Черт, а я все никак не мог понять, с чего дом на твою сторону переметнулся! Раньше Радис у него в любимчиках ходил, а тут вдруг похабные статуэтки.
– Дом посчитал моего брата бесчувственным. Ему теперь в отношениях с женщинами голого секса хватает.
– С глаз долой из сердца вон? С Ви ошибочка, однако, вышла! – с чувственным надрывом произнес Дисе.
– Тише, Марго разбудишь, – шикнул Фер на друга.
– Шапочку–то? Молодая. Такие крепко засыпают, стоит положить голову на подушку. Мыслей еще никаких, одна восторженная любовь к жизни.
Я замерла, ожидая продолжения разговора обо мне. Но попутчики замолчали, а я опять вернулась к своим прекрасным воспоминаниям. Карусель неслась по кругу и окончательно укачала меня.
Проснулась я только у дома, когда Фер потормошил меня по плечу.
– Приехали, – сказал он и, выбравшись из машины, пошагала к крыльцу. А я ожидала, что протянет мне руку. Вот и первый сигнал, что наш «курортный роман» закончился. Приехали!
В холле царил полный разгром. Радис сидел верхом на стойке и прижимал к голове кусок замороженного мяса. Рядом валялась сковорода.
Страшно было подумать, что разбушевавшаяся Мария сделала с Ви, раз ангелу досталось от всей ее крестьянской души. Вскоре появился и он. Вот от кого на самом деле пахло Адом.
– Она мне подпалила волосы, – пожаловался байкер Феру, демонстрируя все, что осталось от шикарной гривы. – Махала горящим веником перед моим лицом. А я всего–то выговаривал ей, напоминая, что только нашей волей она держится в поварихах. Будет зарываться, прямехонько отправится в Ад.
– Где она сейчас? – я обошла погнутую кастрюлю и огромную лужу воды.
– На кладбище побежала, – Ви посмотрел на меня виновато и попробовал собрать на груди остатки майки. Глубокие царапины от ногтей украшали его монолитную грудь. Создавалось впечатление, что с Ви ссорилась не повариха, а дикая кошка.
– Понятно, – произнесла я, отодвинув ногой потрепанную связку чеснока.
– Не ходи туда, а то и тебе достанется, – предупредил меня байкер, видя, что я развернулась к выходу. – Привидения иногда приходят в ярость. Тогда они страшны.
– Страшны тем, кто виноват, – ответила я. – Я ничего плохого ей не сделала.
Вспомнив, что на улице прохладно, вернулась и сняла со спинки своего кресла кардиган. Ангел так и сидел на стойке. Только зайдя со спины, я увидела, что его длинная белая рубашка располосована от ворота до подола. На спине кровоподтек, но никакого намека на крылья или их зачатки. Интересно, откуда они берутся? Или это всего лишь ангельская опция, появляющаяся лишь в тот момент, когда крылья нужны?
Уже у двери Ви меня окликнул.
– Шапка, если Маша позволит себе что–нибудь в отношении тебя, скажи, что я ей башку оторву и не посмотрю, что мне претит поднимать руку на женщину.
Смех Дисе, сидящего на диване и обозревающего погром и покалеченных сотоварищей, отвлек внимание мужчин на себя. Я поспешила скрыться за дверью.
Завернув за угол, пожалела, что не взяла фонарь. Темень на кладбище пугала. Луна и звезды, освещая кресты и надгробия, делали картину еще более жуткой. Я пошла по едва различимой тропке, пытаясь вспомнить, где похоронена Лидия.
Только
