– Carino, ты можешь стать прекрасной матерью.

– Ты сошел с ума! – Эти слова были брошены в него с такой силой, что он невольно откинул голову. – Не могу поверить, что ты опять заговорил об этом!

Стук в окно заставил их вздрогнуть. Энергично жестикулирующий толстяк указывал в сторону вереницы машин, выстроившихся за «лотусом». Движение возобновилось, и, судя по всему, уже давно.

Рауль поднял руку в знак примирения и уже собирался включить зажигание, но Чарли открыла свою дверь.

– Что ты делаешь?!

– Не знаю. Хочу прогуляться, проветрить голову.

Он слышал, но не воспринимал ее слова.

– Ты о чем?! Какая прогулка посреди ночи!

– Мне очень жаль, но я не могу еще раз повторить это.

Подхватив сумочку, она хлопнула дверью. Рауль смотрел на ее удаляющуюся фигуру. Сердце стучало, горло сдавило.

Что, черт возьми, случилось?

Шок отпустил через несколько секунд. Игнорируя проклятия водителей, Рауль бросил машину посреди дороги. В момент паники ему показалось, что он потерял ее. Наконец, уже довольно далеко, он заметил ее красный топ.

Чарли выскользнула из толпы в узкую боковую улочку, где не было машин. Она не знала, где находится, но это не важно. Хотелось только одного – исчезнуть. Чья-то рука схватила ее за плечо. Она хотела закричать, но увидела, что это Рауль. Она сбросила его руку.

– Пожалуйста, оставь меня. Я хочу побыть одна.

– Уже темно. Это небезопасно.

Мимо шли люди, бросая на них любопытные взгляды. Рауль хотел отвести Чарли в сторону. Она отшатнулась от него как от прокаженного, под тусклым светом фонаря увидела его лицо – хмурую маску.

– Что с тобой, черт возьми?

– Всё! – И пришли слезы. Не рыдания или глухие всхлипывания, а неконтролируемый поток слез. – Неужели ты не видишь – ничего не изменилось! Как тебе пришла мысль, что мы можем быть вместе. То, что развело нас, никуда не исчезло. Какие дети? Как мы сможем их вырастить в таком браке?

– Почему ничего не изменилось? В этот раз нам гораздо лучше друг с другом. Разве ты этого не видишь?

– Но только потому, что это временно. И мы это знаем.

Он развел руки, словно умоляя ее.

– То, что у нас сейчас, могло быть и навсегда.

– Мы провели вместе три года, думая, что навсегда, но это оказалось ложью. Я отчаянно хотела достичь совершенства, но потеряла себя ту, которой была, и не стала той, которая может вписаться в твой мир.

– Я никогда не ожидал от тебя совершенства. Когда встретил тебя, я жил в другом мире, своего рода мыльном пузыре. Мир богатства и привилегий, где в приоритете уметь делать вид. Я влюбился в тебя с первого взгляда, хотел вырвать из твоего мира и утащить в свой. Защитить тебя. Можешь ты это понять?

– А ты можешь понять, что твой мир душил меня? Я отчаянно хотела, чтобы ты гордился мной, хотела стать заботливой женой, подарить тебе замечательных маленьких Казорла, которых мы захотели оба. Я тоже хотела, но сначала нужно было научиться уважать саму себя. Рядом с тобой это оказалось невозможно, слишком уж было велико давление жизни в совершенстве.

Казалось, дома угрожающе сдвинулись, окружали, теснили, сжимали, подобно существам из ужастика, в который превратился их сказочный брак. Чарли с грустью смотрела на Рауля, потерянного и опустошенного, словно лишенного всего состояния.

– Рауль, вся твоя жизнь – стремление к совершенству. Совершенный бизнес, совершенный дом, совершенная машина, совершенная жена. Совершенное все. Совершенство, совершенство, совершенство. Посмотри хотя бы на новый центр для Поко Рио, когда все будет сделано. Он станет совершенным, принадлежащим тебе.

Она вытирала слезы, но тщетно, они хлынули вновь.

– Извини, мы слишком разные. То, что у нас было, пусть бы осталось просто летним приключением. Я не могу так жить.

Бог простит. Чарли понимала, что поступает жестоко, но ее крепко держал страх, и она готова была сказать что угодно, лишь бы он ее отпустил.

Теперь Рауль, казалось, лишился всего.

– Ответь, если не хочешь меня, чего ты хочешь? На секунду она замерла.

– Не знаю. Только вот не хочу снова потерять себя, хочу быть собой, счастливой Чарли.

– А со мной ты несчастлива?

– Нет.

Его лицо побледнело. Ей захотелось взять свои слова обратно или как-то смягчить их. Но как? Рауль выпрямился, пытаясь собраться.

– Ну, если ты действительно так считаешь, нет смысла продолжать разговор. Я отвезу тебя домой.

– Ко мне домой?

– Если хочешь.

– Я думаю, так будет лучше.

На непослушных ногах Чарли вернулась к машине, брошенной посередине улицы с горящими задними огнями.

Они не проронили ни слова, пока ехали к ее дому. Сработавшая автоматика включила внешнее освещение. Рауль не смотрел на Чарли.

– Твои вещи я могу прислать с курьером.

– Спасибо.

– А насчет благотворительного круиза попрошу Аву держать тебя в курсе.

Ей удалось кивнуть. Горло сдавило так, что стало трудно дышать. Она вышла из машины, осторожно закрыла дверцу.

Не оглядывайся. Только не оглядывайся.

Она порылась в сумочке в поисках ключей. Был момент паники, когда она подумала, что могла случайно выложить их.

– Чарли, знаешь, этот новый центр… Все это есть и будет только благодаря тебе…

Она оглянулась. Рауль стоял возле открытой машины. И только когда вошла в дом и закрыла за собой дверь, она почувствовала, как ослабели ноги.

Он назвал ее Чарли!

Прислонившись спиной к стене, она сползла на пол, свернулась калачиком и разрыдалась.

Рауль открыл дверь и бросил ключи на столик. В доме царила гробовая тишина. Прислуга давно ушла. Помассировав виски, он подошел к бару, налил стакан джина и, взяв пульт, прошелся по спортивным каналам. Попытался сосредоточиться на матче. Было несколько отличных голов, которые в другое время он оценил бы по достоинству. Футбол. Его страсть. Но только не сегодня. Что-то в кармане брюк углом впивалось в ногу. Нужно это вытащить. Он подождал, пока закончится реклама, допил джин, налил еще. Чертова штуковина продолжала мешать. Поморщившись, Рауль засунул руку в карман и достал маленькую коробочку. Положил на стойку и оттолкнул от себя. Коробочка скользнула по гладкой мраморной поверхности и замерла у края.

Начался следующий матч. Рауль продолжал смотреть на коробочку.

Когда он поднял следующий стакан, рука стала влажной. Кожа вспотела, будто он подхватил лихорадку. В голове застучал пульс, желудок сжался.