– В следующем году я попробую устроить так, чтобы побыть здесь подольше. – Чарли пыталась перекричать «Оле, оле, оле, оле!». Малышка Карин забралась ей на колени, Чарли непроизвольно придержала ее. – Тебе бы это тоже понравилось.

Рауль не успел ответить, рев водяных пушек известил о начале шоу.

Чарли и дети пребывали на вершине восторга, глядя на летящие во все стороны помидоры. Рауль, с детства привыкший ко всему самому лучшему, получал удовольствие от чего-то отнюдь не рафинированного. Невероятно. Его мать скорее отказалась бы от еженедельного педикюра, чем разрешила бы детям присутствовать на таком действе. Казорла имеют определенный имидж и обязаны ему соответствовать.

Что-то мокрое и сочное хлопнуло по спине. Повернув голову, Рауль рассмеялся, увидев, как кто-то из детей бросил в него помидор. Чарли решила присоединиться. Посадив Карин на свой стул, выхватила два помидора, лукаво улыбнувшись, раздавила их в руках и с меткостью снайпера бросила в Рауля. Он опустил глаза, глядя на то, что секунду назад было безупречно отглаженной белой рубашкой. Другие дети тоже перешли к действию, за исключением Карин, которая хлопала в ладоши, не понимая, что происходит, но реагируя на радостные крики и смех. Глаза Чарли блеснули вызовом.

К тому времени, когда все закончилось, все были такими же красными, как люди на улицах. Хозяин отеля принес шланг и долго их поливал, пытаясь смыть красную сочную жижу. Обратно они возвращались мокрые и усталые, но очень довольные.

– Похоже, сегодня выдался неплохой день, – заметила Чарли.

Ее удивило, с какой легкостью Рауль включился в игру, отвечая детям на шквал помидоров легкими, точными бросками. Броски в сторону Чарли носили иной характер. Один раз он схватил ее за руки и, удерживая за спиной, подговорил детей использовать ее как мишень. В конце концов один помидор залетел ей в вырез горловины.

– Да, было забавно.

– Правда? А у меня разболелись руки после всех этих упражнений. Думаю, мне не помешал бы хороший массаж.

Он скользнул ей по бедру.

– Уверен, я смогу найти тебе достойного массажиста.

– Очень надеюсь.

Она закрыла глаза и, удовлетворенно вздохнув, прислонилась головой к окну.

– А как продвигаются дела с продажей билетов? У Рауля была команда людей, которые занимались организацией мероприятий для богатых людей по высоким ценам. Чарли тоже была в этом задействована. Но не в продаже билетов.

Рауль прищелкнул языком.

– Я все ждал подходящего момента, чтобы сказать тебе…

– О, пожалуйста, скажи!

– Все билеты проданы.

– Не может быть! Это потрясающе!

– У меня хорошая команда.

Она сцепила руки, пытаясь мысленно произвести подсчеты.

– Одна выручка от продажи билетов гарантирует зарплату персоналу на два года!

– Когда эта эпопея закончится, можно будет гарантировать и на две декады.

– Вау! С таким фондом мы сможем нанять еще кучу персонала и начать принимать даже подростков. Строители разделили здание на два блока для разных возрастных групп, но мы не думали, что это будет так скоро.

– Ты теперь и себе можешь назначить зарплату.

– Не знаю, не уверена, что это правильно. У меня еще остались деньги. Если буду экономна, мне надолго хватит.

– У тебя осталось две тысячи евро, которые ты собиралась отдать новому центру. Если повезет и ты найдешь, куда их еще пристроить, останешься без гроша.

– Как ты… Ах да, ты же прочитал мой финансовый отчет.

Чарли отметила, сколько собственных средств готова вложить в проект. Практически все, что есть на ее счете, включая ювелирку, которую она продала. За исключением обручального кольца. Это так сентиментально.

– Значит, ты намерена остаться в центре?

– А что еще я могу делать?

– Почему бы тебе не начать работать за зарплату?

– Вряд ли. Я просто дурачусь и смешу детей.

«Все, что действительно хорошо получается», – невесело подумала она. Ее настроение упало.

– Ты делаешь гораздо больше. Шарлотта, если бы не ты, дети не получили бы новый центр и персонал остался без работы.

– Хочешь сказать, если бы не ты. – Она два месяца обивала пороги в поисках спонсоров, заморозила все траты, кроме самых необходимых, делала чертежи, составляя финансовые отчеты. А Рауль одним махом решил все проблемы. С легкостью, с какой принимал утренний душ.

Машина подъехала к ангару. Вертолет сверкал боками в лучах вечернего солнца, как гигантская стрекоза.

– Ты сделала основную работу. Реконструкция будет проведена в соответствии с твоими чертежами. Витторе их слегка адаптировал, но это все равно твоя работа. Ты можешь гордиться.

– Чепуха. Ничего особенного. Это мог бы сделать кто угодно.

Рауль стукнул кулаком по рулю. Чарли подпрыгнула и ошеломленно уставилась на него.

– Когда, черт возьми, закончится это самоуничижение?

– Я просто сказала, что любой на моем месте мог сделать то же самое.

Он остановил машину и посмотрел на нее так, что у нее по спине побежали мурашки.

– Нет, не уверен, что многие. Иногда, синьора Казорла, смотрю на тебя и думаю, почему я в тебя влюбился.

В горле у нее пересохло. Она откашлялась.

– Пилот ждет.

Его взгляд еще на мгновение задержался на ее лице. Рауль улыбнулся и покачал головой.

– Еще вина?

Натянув на лицо улыбку, Чарли вздохнула. В своих мыслях она была за тысячу миль отсюда.

Они сидели в ресторане уже целый час, а ее отец так и не появился. Телефон тоже не отвечал.

– Думаю, можно заказать ужин.

– Ты уверена?

Чарли не хотела смотреть на Рауля, видеть его сочувствие. Отец опаздывал на час. Для него это нормально. В детстве она могла ждать его целыми днями.

– Абсолютно. Как только мы сделаем заказ, он тут же появится, – сказала она с наигранной легкостью.

– Ну, разумеется.

Чарли залпом осушила бокал. Она уже взрослая и давно должна принимать отца таким, какой он есть: человеком относительной надежности. Тем не менее ожидание возвращало ее к маленькой девочке, прогуливающей школу из страха пропустить его случайный визит.

Он будет здесь.

Они заказали еду и еще вина. Ее телефон подал сигнал. Она знала, что это означает, еще до того, как прочла сообщение.

– Что-то помешало?

Чарли натянуто улыбнулась.

– Да. Что-то с машиной, какие-то странные звуки. Он думает, что небезопасно продолжать поездку.