– Эй, ты куда?

– Да тут один наш общий знакомый...

Он много думал о Кафтанове, но при этом почему-то совершенно упустил из виду его дружка Чугункова. Понимал, что сам по себе этот тип не опасен. Тем более что Чугунок отсидел четыре года за покушение на убийство и вряд ли захочет пойти на второй круг.

Именно Чугунок и привлек сейчас его внимание. Он был в черной униформе и форменной кепке, удивительно напоминающей зэковскую «пидорку». На груди лейбл «Охрана», в руках радиостанция с короткой антенной. Взгляд потухший, голова поникшая и вид нездоровый – то ли после сильного похмелья, то ли со здоровьем проблемы.

– Упс! А говорят, в охрану судимых не берут!

Чугунок пугливо вздрогнул, увидев Максима. Но, спохватившись, попытался выправить плечи.

– Тебе какое дело, чувак?

Он хорохорился, но выглядел при этом все равно подавленно. Как будто жизнь его сначала сломала пополам, а потом выпрямила катком асфальтоукладчика.

– А что это за разговоры такие? – возмущенно протянул Венгеров. – Охранник солидного предприятия и называет посетителя чуваком. Тем более что посетитель – офицер милиции...

Сначала Чугунок стушевался под его пристальным взглядом, а когда Илья гаркнул «Смирно!», вытянулся в струнку.

– Вижу, что не хочешь обратно в зону, – смилостивился Венгеров.

– Да ты что... вы что, гражданин капитан! – испуганно зыркнув по сторонам, пробормотал парень.

– Уже майор, Чугунков. А Максим – лейтенант, без двух минут страшный...

– РУОП?

– РУБОП. Что, в общем-то, одно и то же... Обратно в зону не хочешь?

– За что?

– Был бы человек, а за что – всегда найдется. Шучу, конечно... А может, и нет... Как же так, судимый, и в охране служишь...

– Да какая охрана? – пришибленно махнул рукой Чугунок. – Так, сторож...

– А вдруг машину угонишь?

– Да нет... Вы только не говорите, – потупился Чугунок.

– Как это – не говорить? – изумленно повел бровью Илья. – Это наша обязанность – выявлять неблагонадежный элемент.

– Да я завязал со всем этим... Два года уже на воле, и ничего, никому... А у вашего лейтенанта, хотите, прощенья попрошу?

Максим смотрел на Чугунка насмешливо, но вместе с тем и сочувствующе. Похоже, жизнь прошлась по нему не только катком, но и танком, намотав душу на гусеницы.

– Не надо мне твоих извинений, – сказал Максим. – Но услугу одну окажешь.

– Ну, если ты из РУБОПа, то конечно, – залебезил перед ним Чугунок.

– Что про дружка твоего слышно, про Кафтанова?

– Да ничего. Ни слуху ни духу...

– Точно?

– А у нас же дома рядом. Если бы объявился, я бы знал...

– Вот и дашь мне знать. Когда он вдруг объявится. Где наша контора, ты знаешь. Найдешь меня и скажешь. Нет – пеняй на себя...

– Хорошо, только не говорите, что я у хозяина был.

– И еще один вопросик, – насел на него Венгеров. – Говорят, ваш салон Тенгиз крышует...

– Тенгиз?! – Чугунок воровато осмотрелся по сторонам. – Ну да, был такой слушок. Но точно я не знаю. Я от этих дел далек. Мне проблемы не нужны...

– Ну, тогда будь здоров, не кашляй... Открывай!

Чугунок угодливо поднял шлагбаум и пропустил оперативников на территорию «Вернисажа».

Максиму не нравился Чигин, но ему пришелся по душе его подход к делу. Широкая, обрамленная кустарником аллея вела к площади с фонтаном, от которой веером через газоны и клумбы тянулись тропинки к выставочным павильонам из легких металлоконструкций. «Merсedes», «BMW», «Audi», «Jeep», «Toyota», «Mazda» – названия марок говорили сами за себя. Самый маленький и отдаленный павильон был отведен под автомобили «ВАЗ», но за ним располагалась стоянка, где под открытым небом ждали своего часа десятки, если не сотни «Лад». За павильонами иномарок высились ангары предпродажного сервиса и технического обслуживания.

Судя по всему, кредит, взятый у банка «Первый элемент», был потрачен с умом... А сможет ли Чигин рассчитаться по нему, Максима совершенно не волновало.

Административный блок располагался в небольшом кирпичном здании за павильоном «BMW». На входе стоял здоровущий охранник в белой рубашке с беджиком на нагрудном кармане.

– Сюда нельзя, – преграждая путь, агрессивно сказал он.

– Чигин где? – поигрывая плечами, жестко спросил Венгеров.

– Здесь. Но вам нельзя...

– Звони ему, скажи, что к нему из РУБОПа. С мирным комбайном.

– Что? – скривился охранник. – Какой комбайн?

– Мирный. Но с вертикальным взлетом. И с группой захвата на борту... Ну, чего застыл, как дятел? Клювом шевели!

Охранник не стал пытать судьбу и связался с начальником охраны. Ждать пришлось недолго.

– Проходите.

Смерть от скромности Чигину явно не грозила. Его служебные апартаменты занимали едва ли не половину офисного здания. Приемная с мраморным полом и подвесными потолками настолько была просторной, что в ней без стеснения могло бы поместиться с десяток секретарш. Но там хозяйничала только одна дива. Роскошные волосы, прелестное личико, белая блузка с глубоким и плотно заполненным тугой плотью декольте, короткая юбка, невероятно длинные ноги... У Венгерова замаслились глазки, когда он увидел это чудо женского обаяния. Максиму гораздо легче было удержаться от блудных мыслей, потому что у него была Майя, с которой не могла сравниться ни одна, даже самая красивая женщина.

Девушка стояла у дверей в кабинет начальника, грациозно переминаясь с ноги на ногу.

– Мисс, я рад обнять вас! – распахнув руки, широко улыбнулся ей Венгеров.

– Обнять? – испуганно подалась она в сторону.

– Да, чтобы перенести вас за ваш рабочий стол.

– Лучше я сама...

– Жаль!.. Обнять вас, милая девушка, увидеть с вами Париж и умереть – с вами в один день.

– Вы из милиции? – спросила она, глядя на него с разгорающимся интересом.

– А что, похоже?

– Я думала, к нам гусары пожаловали, – поощрительно улыбнулась она и отошла к своему столу, чтобы избежать пленительных сетей, которые набрасывал на нее шальной искуситель.

Венгеров повернулся к ней боком, сосредоточился и решительно взялся за ручку дверей.

Чигин ждал их, но даже не соизволил оторвать задницу от кожаного кресла, помпезно инкрустированного красным деревом.

– Я вас слушаю, – пренебрежительным тоном обратился он к незваным гостям.

На Максима он смотрел, как Иван Грозный на проштрафившегося боярина. Ему бы сейчас власть, палача и плаху, и одним бы лейтенантом на земле стало бы меньше.