чем у остальных, что выдавало в ней настоящую индийскую аристократку. По одежде дочь махараджи ничем особенным не выделялась. Она была предупреждена о московской погоде, поэтому на ней была приталенная кожаная куртка с меховым воротником, обтягивающие джинсы и полусапожки на высоком, устойчивом каблуке. И всё же было в ней что-то такое, что заставляло мужчин в аэропорту поворачивать головы в её сторону.

Артистка нетерпеливым взглядом окинула всех встречающих, словно бы искала кого-то. Глаза её остановились прямо на Фёдоре. Девушка двинулась к нему навстречу и, улыбаясь приветливо, произнесла на русском с акцентом:

– Здравствуйте. Вы – Фёдор?

Мужчины из её танцевальной группы окружили их, стали здороваться на английском. Они складывали руки лодочкой перед собой и приветливо кланялись Федору.

Встречающий заулыбался. Артисты оказались совсем не страшными.

– Да… я – Фёдор. А вы – Анджели? Константин Степанович просил встретить… У него на работе… там…

– Да, он предупредил… – девушка улыбнулась ещё раз. – Жаль, что он не смог сам…

У Федора отлегло от сердца. Он думал, что прилетевшая царевна будет заносчивая и высокомерная, но она была довольно милой и приветливой. К тому же знала русский язык, что значительно облегчало его задачу.

– Ой, тут вам… вот, – он протянул в руки девушки букет. – Константин Степанович велел передать… А что же вы сами чемодан тащите? Давайте я…

Он подхватил багаж артистки и обернулся к носильщикам, которые подошли сзади:

– Ребята, давайте грузить…

Началась весёлая, суматошная погрузка багажа. У артистов его было очень много. Во время возни с чемоданами блокнот Фёдора выпал из руки, но он этого не заметил.

– Идемте за мной, – сказал он, когда тележки были загружены.

Он, носильщики и индийские танцоры двинулись к выходу из здания аэропорта.

Анджели замешкалась, так как полезла в сумочку за телефоном. Ей надо было отправить Константину сообщение, что она благополучно долетела, и её встретили. Мобильника не было. Девушка задумалась, куда она могла его деть.

Взгляд её случайно упал на пол. Под ногами лежал какой-то блокнот. Кажется, его выронил русский встречающий. Артистка подняла записную книжку, и тут же о неё забыла.

Мысли её были связаны с сотовым. В последний раз она писала на нём сообщение бабушке о своём благополучном приземлении. Почти сразу же пришло сообщение от секретаря господина Бессмертного с фотографией встречающего человека по имени Фёдор. Это было когда они вставали со своих мест. Неужели она забыла телефон в салоне самолёта?

Машинально сунув чужой блокнот в сумочку, девушка подошла к служащему аэропорта, чтобы сообщить об оставленном мобильнике.

– Подождите немного, мы сейчас разберёмся, – сказал тот.

Анджели вздохнула и погрузила лицо в ароматный розовый букет.

Лаборатория Бессмертного

Дед Студенец не спал. Он сидел у компьютера и анализировал поведение Кощея за год. Бессмертный приходился ему племянником, так как по своей природе относился к древним богам зимы, мороза и мрака. Настоящее имя на Руси у него было – Карачун, и день зимнего солнцестояния всегда был его праздником.

Точно так же, как с лёгкой руки князя Одоевского Дед Студенец стал именоваться Морозом Ивановичем, так и Карачун был переименован в Кощея благодаря писателю Михаилу Повову в конце восемнадцатого века. Уже под новым именем он и попал в учебники русского фольклора и стал знаменит.

Просматривая поступки Кощея в специальной программе, в которой в виде диаграмм показывалось поведение любого человека за год, Мороз Иванович понимал, что придраться было не к чему. Племянник не просто себя хорошо вёл, он отличался благородством и великодушием. Куда ни глянь – Константин Степанович Бессмертный то в детский дом подарки шлёт, то ремонтирует приют для бездомных животных, то финансирует поездки талантливых детей на участие в различных международных конкурсах. По количеству хороших поступков за год показатели Кощея зашкаливали, он был настоящим лидером Москвы по числу добрых дел.

Все эти данные приятно радовали дядюшку. Какой молодец племянник! Тут не ругать, тут хвалить нужно. Если бы Василиса не пришла и не сказала, что Волшебное Зеркало отправило её сразиться с Кощеем, Студенец пришёл бы в восторг, решив, что младший родственник встал на твёрдый путь перевоспитания.

Часы показывали начало второго, когда Студенец выключил компьютер, взглянул задумчиво на диван.

«Может, наговаривает Василиса на Карачуна? Известно дело, обида в ней живёт!» – думал Мороз Иванович, глядя на спящую гостью.

Рядом с головой Василисы на подушке пузом кверху вытянулся кот. Студенец перевёл взгляд на Метлу. Так как в помещении было тепло, та уже почти оттаяла, но пока ещё лёд прижимал её к фотообоям.

Стараясь не производить лишнего шума, древний бог подошёл к шкафу, открыл его. В этот раз внутри не было ни вешалки с одеждой, ни мешка, а на противоположной стене появилась самая обычная дверь с ручкой. Студенец провел по ней ладонью, и на гладкой поверхности засветилась схематичная карта Москвы. Старик немного подумал и ткнул пальцем в одну из точек.

Карта стала увеличиваться просто на глазах, пока её масштаб не показал подробно фармацевтическую фабрику Константина Бессмертного.

Мороз Иванович на плане выбрал одно из помещений предприятия. Как только над картой засияла табличка «Вход открыт», толкнул дверь от себя. Та легко и бесшумно отворилась, и через щель стало видно просторную лабораторию с высокими потолками.

Первое, что отметил Студенец – отсутствие окон, словно бы место, куда он попал, находилось в подвале или бункере.

Помещение было разделено стеклом на две части. В ближней, самой большой, находилось какое-то современное лабораторное оборудование, смысл которого могли понять разве что сами работники фабрики. Тут же располагался письменный стол и несколько стульев. На потолке, над столом, висела искусственная ёлка-конус, с которой красиво свешивались вниз игрушки.

По другую сторону стекла не было ничего, кроме барокамеры на колёсиках. Она была не очень большая – чуть ниже человеческого роста.

Сквозь круглый иллюминатор было видно, что внутри неё клубился плотный, зеленоватый туман. Иногда через него проступали очертания чего-то большого, покрытого чешуёй болотного цвета.

Константин находился в передней части помещения. Он уже переоделся после занятий по танцам. На нём был белый халат и такие же по цвету брюки. Судя по всему, медицинский костюм шил специально опытный дизайнер, потому что господин Бессмертный даже в рабочей одежде выглядел так, словно бы сошел с обложки модного журнала.

Помимо него в помещении находилось несколько ученых из штата его фабрики. Кто-то из них стоял у стекла, глядя в сторону барокамеры, а кто-то сидел на стульях спиной к двери, из которой показался Студенец.