Константин в пару прыжков добежал до кнопки вызова охраны.

Дед Студенец, не обращая внимание на то, что происходило, играл на баяне с таким удовольствием, что казалось, больше ничего на свете его не занимает.

Метла, совершая фигуры высшего пилотажа, все же побаивалась Мороза Ивановича, поэтому ловко обходила старика на виражах, стараясь не задеть.

Кот во всём этом безобразии не участвовал, а наблюдал из-за двери.

На вызов в лабораторию вбежали телохранители Бессмертного – Лёха и Макарыч. Оба оторопело замерли, увидев несущуюся под потолком женщину на Метле, которая держала стул в руке. Это было настолько дико и жутко, что одновременно они взглянули на босса, не понимая, как реагировать.

– Хватайте её! Она тут все расколошматит! – заорал Константин.

– Это… кто? – не удержался от вопроса Макарыч.

Он много повидал на своём веку, но летающую ведьму видел впервые.

– Конкуренты! Кто ещё? – заорал шеф, отворачиваясь от брошенного в него стула.

– Чего она… летает? – оторопело спросил Лёха, глядя как бабка кружит под самым потолком.

– Антигравитация. Японская технология. Лови же её!

Метла опустилась вниз рядом с приоткрытой дверью, ведущей в туристическое агентство, Василиса спрыгнула.

Волшебный предмет, распушив от удовольствия прутики, ринулся в атаку на троих противников. Метле случалось биться и со стаей волков, и с разбойниками, и с дружиной царской. Ей казалось, что она легко справится.

Не тут-то было! Кощей и два его телохранителя не зря занимались единоборствами. Они легко и просто блокировали удары. Метла уже не атаковала, а с трудом держала оборону, стараясь не пустить троицу к хозяйке. Она чувствовала, что проигрывает.

Дед Студенец, громко, хрипло, с полным самозабвением отдаваясь музыке, пел:

Потолок ледяной,

Дверь скрипучая!

За шершавой стеной

Тьма колючая!

– Отступайте ко мне! – заорал из своего укрытия кот, распахивая лапой дверцу шкафа.

Василиса прошмыгнула туда, за ней – Метла. Баба с силой захлопнула створку изнутри. Прямо у неё на глазах дверь исчезла, как будто бы её никогда и не было.

Макарыч первым подскочил к шкафу, дернув на себя дверцу с такой силой, что она осталась у него в руках. Стеллаж покачнулся, и содержимое повалилось прямо на него.

Охранник оторопело отскочил в сторону. Лёха, заметив, что бабки нет, взялся за края шкафа и резким рывком отодвинул его от стены. Никакого секретного проёма не было. Даже щёлочки, намекающей на то, что существовал какой-то потайной ход, он не увидел.

Телохранители переглянулись друг с другом, и их изумленные взгляды перешли на начальника.

– Константин Степанович… Это что… было?

Тот пытался застегнуть халат и рубашку, но обнаружил, что несколько пуговиц у ворота в пылу драки отлетели.

– Японские технологии, – буркнул он.

Судя по выражению лиц охраны, они не сильно поверили в такое объяснение.

– Что смотрите? – криво ухмыльнулся Бессмертный. – Скажете ещё, что тут была Баба Яга и летала на метле. Вам лет сколько? Робот это. Дрон. ИИ!

Макарыч кивнул, пытаясь приладить дверцу обратно к шкафу, но не получилось. Он остановился и сказал, словно бы пытаясь объяснить себе самому произошедшее:

– Да по-любому японцы. Психологическая атака.

– Анимэшники! – кивнул Лёха.

В это самое мгновение у Константина зазвонил телефон. Он достал мобильник. Шёл вызов по видео от Анджели.

– Всем молчать! – резко приказал Бессмертный.

Даже Дед Студенец прекратил играть и удивлённо посмотрел на него.

Константин, прежде чем ответить на звонок, слегка запахнул халат и рубашку в месте оторванных пуговиц.

После он включил связь и с мягкой улыбкой произнёс на английском:

– Доброй ночи, Анджели!

Просьба индианки

Анджели стояла чуть в стороне от автобуса, пытаясь дозвониться до Бессмертного.

Её группа тем временем помогала Фёдору загружать чемоданы и танцевальный реквизит в багажное отделение.

Наконец на другом конце ответили.

– Доброй ночи, Константин! Не поздно? – сказала она на русском с мягким, очаровательным акцентом.

Девушка внимательно наблюдала за его реакцией на экране. Раньше они общались только на английском. Втайне от него она брала уроки русского языка, чтобы удивить при встрече. Но судя по бесстрастному лицу москвича, он не сильно поразился.

– Нет. Я всё ещё на работе… У нас тут… небольшая авария.

Она заметила, что рубашка у него на груди расстёгнута, а волосы чересчур растрёпаны. Девушка нахмурилась, испытывая что-то очень похожее на ревность. Константин не один? С кем-то? Она помешала?

Анджели была очень хорошо воспитана. Она не стала бы тревожить человека, который нанял её для выступления, в этот поздний час. Но когда ей вернули забытый в салоне самолёта мобильник, она обнаружила на нём сообщение от господина Бессмертного, с просьбой позвонить ему, как только она приземлится.

Не в силах справиться с растущим ревнивым раздражением, индианка произнесла:

– Мы прилетели, нас встретил твой водитель.

В этот момент один из танцоров её труппы поскользнулся на выпавшем с вечера снегу и повалился на Фёдора. Оба упали прямо на чемодан.

– Осторожнее! – резко крикнула артистка им обоим.

– Что? – на экране господин Бессмертный дёрнулся и обернулся, словно ожидая нападения сзади.

– Я не тебе, Константин… Костюмы уронили.

– Всё в порядке, – русский на экране криво улыбнулся. – Фёдор отвезет вас в отель. Там уже предупреждены. Вас расселят наилучшим образом.

Ей стало немножко грустно. Сейчас он говорил какие-то ненужные, скучные фразы. А чего она ждала? Что он ей будет читать стихи, вроде тех, которые присылал в сообщениях? Вот тут, на улице?

– Мне жаль, что ты меня не встретить… не встретил, – поправилась она, не очень ловко применяя русские глагольные окончания. – Ты всегда так хорош в переписке. Я ждать… встречи…

– Поверь, я тоже.

В это время в лаборатории Дед Студенец встал, и, переступая через разбросанные вещи, мебель, оборудование, подошёл к Константину сзади и взглянул на экран.

– Это что за девушка? – спросил он.

– Заткнись, – раздраженно бросил Кощей через плечо дяде.

– Что?.. Заткнись? Это что? – не поняла Анджели.

– Я не тебе, – Константин попытался улыбнуться, но улыбка вышла раздосадованной, кривой. – Это по работе.

– Чего по работе-то? – нахмурился Студенец, и, наклонившись к телефону в его руке, помахал рукой в экран. – Доброй ночи, красавица! Я – дядя этого оболтуса.

Анджели почему-то почувствовала облегчение. Она заулыбалась и, сложив ладони лодочкой перед грудью, с почтением поклонилась убеленному сединами старику. Так было принято в Индии.

– Мне очень приятно. Я – Анджели.

Студенец улыбнулся ей в экран, отошёл от камеры и сурово, неодобрительно взглянул на племянника. Карачун в силу своей природной сущности, как бог холода и мрака, просто не мог испытывать ни влечения, ни страсти. Требовать этого от него было бы так же