мгновение вышел через носовую часть корабля, вывернув бронелисты раскрытым тюльпаном. Второй, продолжая гореть, застрял в недрах корпуса. Корабль словно вздулся изнутри и вспыхнул. Из щелей разошедшейся брони ударило белое пламя. Реактивный момент закрутил разрушающийся на глазах корпус, в стороны брызнули раскаленные обломки. Потом пламя видимо добралось до боезапаса…

Семен зажмурился, заслонился ладонью от ослепительного сияния. Через секунду адское пламя схлопнулось, оставив лишь звездочки в глазах.

Быстро. Слишком быстро и гуманно для лицемеров, так удобно и надежно прикрывающихся божьей волей. Слишком легкая смерть, совсем не то, что удушье от медленной декомпрессии в изрезанных на куски эсминцах, или гниение заживо после удара пучком частиц… Но, ради таких вот минут пожалуй стоило продолжать свою маленькую личную войну. Нет?

– Человек?! – взорвался динамик воплем эскорт-лидера. – Проклятье, это же твои пушки, землянин! Ты поплатишься за вероломство! Вся твоя раса поплатиться, клянусь гиеной огненной!.. Десница божья настигнет, даже если я опоздаю!..

– Опоздаешь, ваше преподобие, – прошипел Семен в ответ. – Обязательно опоздаешь. А с десницей я уж как-нибудь сам договорюсь.

Ни каких сомнений в этом факте он не испытывал – «пресекателю» с эскортом теперь требовалось минимум полчаса на торможение и обратный разгон.

Семен сдвинул рукоятку управления тягой вперед. Не до предела – на треть. Ни к чему раньше времени ломать корабль и собственные кости. Удвоенная сила новых топливных элементов еще понадобится на обратном пути. Другой рукой, уже придавленной к пульту семикратной перегрузкой он дотянулся до нужной кнопки и, заранее смирившись с потерей пяти кубометров воздуха, распахнул грузовой шлюз прямо в вакуум. Вместе с прочим забытым в отсеке мусором, остаточное давление выбросило наружу очередной подарочек инспектора Груббера – почти обычного почтового «курьера» с наглухо запечатанным грузовым отсеком. В инструкции по применению странного боеприпаса значилось: «снаряд реактивный парализующий». Применять снаряд полагалось именно так, как и подумал Семен при первом на него взгляде – задать почтовый адрес и любым доступным способом отправить за борт. Во всяком случае, спецы департамента так искренне считали.

Ну что ж, леры сами виноваты. Кто их заставлял назначать почтовый индекс тюремному транспорту? Однако же – «орднунг унд дициплинен». В наставлениях четко указано: любой корабль тоннажом более тысячи должен иметь возможность получать срочную корреспонденцию…

Скосив глаза в строну боковых окон, Семен проводил взглядом белый росчерк отправленной «бандероли» и сдвинул регулятор тяги ко вполне терпимой «двойке». Скорость почти расчетная, дальше компьютер справится и сам. А вот ему пришла пора торопиться – четыре с половиной минуты совсем не то время что б прохаживаться по кораблю вразвалочку…

Ссыпавшись по двум трапам в грузовой шлюз, он пнул ящик со стандартным десантным комплектом. Пустотный бронекостюм, абордажный карабин, набор сопутствующей взрыво-огнеопасной амуниции… Этой частью своей посылки инспектор конечно повеселил. Уж если «снаряд реактивный», накачанный видимо какой-то нервнопаралитической дрянью, не сумеет вывести из строя подавляющую часть экипажа лерского транспорта – огнестрельное снаряжение панацеей не станет. Хотя бы потому, что во время войны, если уж дело доходило до абордажа, решающим фактором в коридорных схватках зачастую становился лерский строевой лучемет «Штроборез», а вовсе не «безоткатный вакуум-приспособленный абордажный карабин АК-45».

Одно было в земном десантном снаряжении безусловно хорошо – оно без посторонней помощи целиком напяливалось, навешивалось и пристегивалось за три минуты. Семен уложился в три с половиной – то ли сноровка ушла, то ли руки все-таки дрожали… А ведь было же время, сдавал нормативы на пятерку с большим запасом…

Застегнув последнюю железку, Семен рысцой проследовал в пристыкованный к пассажирскому люку контейнер – едва ли не самую полезную часть посылки инспектора – улегся там на пол, привычно уложил рядом карабин, повернул голову щекой вниз… Вовремя! Подчиняясь заданию, компьютер снова поджег пирокинетик. Шлем хрустнул на железе, подстежка костюма, как тугая резина, плотно обжала тело, щека расплющилась на стекле, словно стараясь протечь в горло сквозь зубы… И еще четыре с половиной минуты беззвучного мата и бесплодных мечтаний о невесомости…

Черт, как же это было давно! Такое же ощущение расплющенной кирпичом тли в разгоняющемся на пределе прочности эсминце во время драпа из бойни при Эриде! Капитан тогда врубил форсаж, не дожидаясь, пока люди займут ложементы… Потому что те кто дожидался, получали потом свою «Землю обетованную» посмертно.

Перегрузка кончилась одновременно с жестким металлическим лязгом, дрожью прокатившимся по корпусу. Взвизгнув приводами, захлопнулась створка корабельного шлюза. Стенки контейнера дрогнули и заметно пошли «гармошкой». Это ерунда, это по-божески. Погрешность погрубее сплющила бы между кораблями жестяную коробку временного абордажного отсека, как пустую банку от морковного сока…

Семен едва успел сдержать порыв немедленно вскочить на ноги. Кольцевой заряд на внешней стороне контейнера ударил сразу в обе стороны: в броню транспорта посильнее, в мягкую стенку отсека – слабее. Дырка получилась что надо – с рваными, хищно вывернутыми краями, с набухающими на глазах уродливыми пузырями гермопласта, с туманом на границе перепада давлений и мгновенно вспотевшим металлом вокруг. С какими-то искрящими проводами и бьющими паром рваными трубами в дымящейся полутьме…

А вот теперь действительно – ноги в руки!

Взгляд на часы, мельком – заметить время. Разгон через семнадцать минут – для выхода из зоны поражения «пресекателя». Нормально, ни чего не выполнимого.

Ломанная железка на полу – пинком в пробоину. Засечь изменение вектора гравитации… И следом, следом, быстро!..

Излом брони, ошметки теплоизоляции, узкое межпереборочное пространство, до отказа забитое трубами и кабелями. Вырванные с мясом листы внутренней обшивки… Пол слева, потолок справа – мгновение на перестройку восприятия… Так, вот на эту стену пожалуй…

Камера-келья для содержания заключенных, и тут же первый из них. Судя по грузовой декларации, монастырский транспорт заполнен едва на четверть – однако этому леру не повезло оказаться именно здесь.

Семен перепрыгнул размазанную по настилу плоть, пнул болтающуюся металлическую створку. Дверь в порядке, взрыв ее не повредил. Просто отец-навигатор корабля после начала атаки сделал именно то, что и должен был сделать лер – открыл камеры и призвал заключенных к оружию. Разойтись по боевым постам правда успели не все.

Бросок в коридор, ствол из стороны в сторону… Ни кого. Обшивка нежных салатовых оттенков, сводчатый потолок – все как и в том, таком же точно транспорте, на котором Семена однажды…

Мгновение – припомнить планировку. Две палубы, магистральные коридоры, четыре ряда камер. Кормовой агрегатный и носовой навигационный отсеки. Вверх и вниз по паре лесенок – к постам ближней обороны…

У одной из них – первый живой гуманоид: тусклый, но осмысленный взгляд, рефлекторные подергиванья конечностей, розовая пена на