не стал. Отпустили даже с облегчением: его контора – пусконаладочное управление – действительно доживала последние дни то ли перед окончательным крахом, то ли перед сменой хозяина.

* * *

Мужик смотрел на Славича настороженно и малоприветливо, но без страха. Их разделяли три метра раскисшей под дождем глинистой почвы. И шнурованные армейские башмаки Славича, и кирзачи хозяина увязли почти до подъема. Мужик был ниже Славича на полголовы, но жилистый и крепкий. Даже бесформенная засаленная телогрейка не могла скрыть натруженной сухости его тела.

– Здравствуйте, – произнес Славич. – Сказали, что вам помощник требуется.

– День добрый, – ответил мужик, продолжая ощупывать Славича недоверчивым взглядом.

Славич посмотрел себе под ноги и переступил. Грязь звонко чвакнула, и почти в унисон отозвалась тем же звуком земля под сапогами мужика.

– Так что, неправильно сказали? – спросил Славич.

– Почему неправильно? – неопределенно отозвался мужик.

Его глаза – светлые, будто выгоревшие – казались гораздо моложе задубленного лица. По лицу он выглядел лет на пятьдесят, по глазам – на тридцать. – А кто сказал?

– В деревне, – махнул рукой за спину Славич. – Таисия Федоровна. Которая в доме под зеленой крышей.

– Ага, – будто принялся вспоминать мужик. – Таисия? Да, верно. А ты кто будешь?

– Меня Игорь зовут, – сказал Славич. – Мне по здоровью надо на свежем воздухе. Врачи посоветовали. Вот я и поехал…

– По здоровью? – Мужик чуть склонил голову набок и окинул взглядом мощную фигуру Славича. – Как же ты работать собираешься, если по здоровью?

– Нормально. У меня с желудком… Язва была. А так все в порядке. Машину я вожу, трактор – тоже. Косить могу, топором махать и все такое…

– Может, у тебя и паспорт есть? – нейтрально поинтересовался мужик.

– Конечно, – Славич вытащил паспорт и, протягивая, шагнул вперед. При этом он позабыл о грязи, не желавшей так быстро отпускать его ботинки, и едва не свалился.

– Евлавичев Игорь Николаевич, – громко прочитал мужик. – Да мы с тобой почти ровесники, всего пять лет разницы. Так ты из Москвы, стало быть… А чего так далеко забрался?

– Разве далеко? – удивился Славич. – И полтораста километров не будет. Только добираться не очень удобно.

– Именно, – подтвердил мужик. – Тут не только это неудобно. Гальюн, и тот круглый год на огороде. Я и удивляюсь.

– Не удивляйтесь, – усмехнулся Славич. – Я ведь сам деревенский. С теплым сортиром только в армии познакомился.

– А чего ты в совхоз не попросился? – пытливо выспрашивал мужик. – Там люди нужны, и общежитие есть теплое, и станция рядом: сел на автобус – через полчаса на месте. Зарплата тоже, говорят, ничего…

– В совхозе народу много. Всякого… У меня желудок, я объясняю, мне пить нельзя.

Мужик ухмыльнулся.

– Так не пей.

– А ты пробовал? – Славич тоже усмехнулся в ответ, но мрачнее. – Я же видел ваш совхоз. Там алкаш на алкаше. Мне подлечиться надо, а не эксперименты ставить.

Мужик коротко и громко хохотнул.

– Это верно… С волками дело иметь – по-волчьи петь, – так, что ли, говорится? Только тут, слушай, такая штука: платить я тебе много не смогу. Проценты по кредитам, понимаешь, все сжирают. Вот к осени боровков, бычка прирежем – тогда и подкинуть не грех. Только все равно немного будет, не по-вашему, не по-городскому.

– Да не из-за денег я, – махнул рукой Славич. – Деньги у меня есть. Голодным, главное, держать если не будешь…

– Голодным не останешься, – мужик еще раз смерил Славича испытующим взглядом. – Ладно, Евлавичев Игорь Николаич, будем работать. На, держи свой паспорт. Пойдем, покажу, где устроиться.

Славич взял книжечку в полиэтиленовой обложке и грустновато усмехнулся про себя. Этот паспорт он якобы потерял шесть лет назад и получил новый. А в старом, после двухдневной тренировки в каллиграфии тушью, превратил заглавное «С» в строчное «в», дописал впереди букву «Е», а сзади окончание «ев». Так из «Славича» получился «Евлавичев». Славич сделал это, еще работая в спецназе, исключительно в служебных интересах, на случай, если необходимо будет быстро воспользоваться прикрытием. Изготовление документов прикрытия официальным путем было связано с такой бюрократической тягомотиной, что и браться не стоило. Но подобная необходимость возникла лишь две недели назад. К этому времени Славич уже три года числился в пенсионерах…

С высокого крыльца через светлую веранду-прихожую они вошли в дом и поднялись на второй этаж.

– Тут тепло, ты не думай, – сказал мужик. – Видишь, печная труба проходит. Это прежде здесь чердак был, а я все надстроил да утеплил. Я тут сам зимой сплю, если с женой поругаюсь. Тебя, значит, Игорь зовут. А меня, выходит, Леонид. Шумилин Леонид Михайлович. Документы показывать не стану, поверишь и так. Будем знакомы. Это хорошо, что тебе с выпивкой нельзя. Я тоже этого дела не уважаю. Ну, по праздникам если… Ладно, устраивайся пока. Жена из райцентра вернется – белье тебе принесет. А то хочешь – хозяйство посмотрим. Все равно придется – так или так.

– Пойдем посмотрим, Леонид, – согласился Славич, небрежно бросив свою сумку в угол этой небольшой, уютной и действительно теплой комнаты. – Отчего не посмотреть…

Хозяйство у Шумилина было поставлено неплохо. Собственно ферма занимала соток сорок, обнесенных изгородью из набитых на столбы поперечин-горбылей. Из горбылей же, плотно пригнанных друг к другу, был устроен навес для трактора – старенькой, видавшей виды «Беларуси» и кое-какой прицепной техники. В дальнем углу ограды, судя по доносившимся звукам, располагался свинарник – длинный и низкий сарай, обнесенный, в свою очередь, загородкой. На противоположном конце участка – коровник, большая застекленная теплица и еще один сарай, сложенный целиком из желтого гофрированного пластика. Рядом – гараж минимум на три машины.

– Как ты по плотницкой части? – спросил Шумилин.

– Топором работать приходилось.

– Это хорошо. За лето плотницкой работы надо много переделать. Коровник закончить – я к двум своим еще пару телок взял. Да и флигелек бы неплохо поднять – вон, видишь, фундамент с прошлой осени стоит. Если на зиму останешься – там будешь жить, отдельно, как полагается.

Он помолчал, сунул в рот спичку и задумчиво пожевал.

– Хорошо, что ты не употребляешь, – снова сказал он. – Брал я тут на работу двоих из местных. Так один, сволочь, чуть дом мне спьяну не спалил. А второй отработал неделю, аванс выпросил – и с тех пор не появлялся. Если ты так же и насчет женского пола…

– А это тут при чем? – искренне удивился Славич.

– Да ведь… – Шумилин покосился на него с непонятной ухмылкой. – Парень ты видный, а у меня дочь почти взрослая. В этом возрасте у девок ветер в голове. Да-а… Так что учти, если замечу – тут же и