дыра долбаная, – выразил свое первое впечатление Зыря. – Ты здесь раньше бывал, Калам?

Калам не ответил, только пошевелил плечами, не оборачиваясь. За недолгое время совместной поездки Зыря надоел ему до отвращения. Все его привычки – манера говорить, молчать, пить водку, закусывать, курить, кашлять, сморкаться – невыносимо раздражали Калама, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не показывать этого слишком явно: предстояла серьезная работа, и ссориться пока было ни к чему.

Калам презирал Зырю не только за то, что раньше тот был ментом, а потому, что ментом Зыря был продажным. Схваченный своими коллегами на взятке, Зыря получил пятерик, а когда вернулся от «хозяина», неведомыми путями попал в фирму Баглая. Видимо, сработали старые связи. Он числился там юрисконсультом, но фактически выполнял функции начальника контрразведки, реализуя свой милицейский опыт. Зыря не был дураком. Более того, он был весьма хитер и проницателен. Калам это отлично знал и держался настороже: Зыря мог быть опасен. Сейчас Калам предпочел бы иметь напарником любого «отморозка» из своей бригады, но Баглай приказал отправиться с Зырей, полагая, что Зырины ментовские замашки будут полезны в их деликатном деле.

В том, что встречают именно их, Калам убедился, едва заглянул в бесцветные и агрессивно-тупые лица этих двоих.

– Ну что, парни, нас ждете? – выскочил вперед Зыря. После ранней опохмелки он был благодушен и бодр.

– Может, и вас, – настороженно ответил один, низкорослый и приземистый, как тумбочка спального гарнитура.

– Если вы от Степана, значит, нас, – сказал Калам.

– Тогда пошли, – второй встречающий, светловолосый качок с маленькой головкой на могучей шее, повернулся и разлаписто зашагал к выходу с перрона.

На площади их ждал черный джип. Калам знал, что в провинции иномарки до сих пор не популярны по причине отвратительных дорог, но джипы встречались все чаще. Маленький сел за руль, второй рядом с ним, Зыря и Калам устроились сзади.

– Куда едем? – прежним бодрым тоном поинтересовался Зыря.

– На хату, – односложно ответил качок. – Закусить, то да се. Там все приготовлено.

– Отлично. – Зыря откинулся на мягкую спинку и принялся рыться в карманах в поисках сигарет.

Ехать пришлось недолго. Центр маленького городка они миновали в считанные минуты и, вновь оказавшись на окраине, подкатили к двухэтажному дому из белого кирпича. Дом с участком был обнесен сплошным деревянным забором с железными воротами, распахнутыми заранее в ожидании гостей. Калам успел лишь заметить странное название улицы – Августа Бебеля. Кто такой Август Бебель, Калам точно не знал, но сразу понял, что не русский. Таких же два квадратных мальчика в коротких кожанках скорее вежливо, чем услужливо подскочили к машине, распахнули дверцы и после коротких приветствий провели Калама и Зырю в дом.

Это было хорошее жилище, даже очень хорошее. Калам не отказался бы жить в таком доме и сейчас решил, что его собственный будет не хуже. Первый этаж раскрылся просторным холлом с камином и высокими готическими окнами. Калам не сразу догадался, что высота окон была фальшивой, но тут же решил, что в своем доме он сделает точно такие же окна с цветными стеклышками поверху. Слева и справа от камина на стенах висели головы рогатых животных. Пол устилал огромный пушистый ковер.

Ожидавший их посреди холла накрытый стол приятно возбудил Зырю. На столе стояла выпивка в ассортименте – от водки «Абсолют» до шампанского. Зыря непроизвольно сглотнул и легонько причмокнул губами. Да и Калам, глядя на тонко нарезанную нежно-розовую лососевую мякоть, кружочки сервелата, пластинки копченой свинины, остро пахнущий свежий сыр и обильно заправленный сметаной салат из свежей зелени, вспомнил, что в последний раз ел вчера вечером.

Хозяин дома ожидал их во главе стола и немедленно поднялся навстречу. Плотный мужчина лет пятидесяти, без признаков жира, с гладкой блестящей лысиной дружелюбно растягивал в улыбке рот.

– Здравствуйте, гости, – гостеприимным жестом он приглашал к столу. – Душевно рад. Зовут меня Степан Сергеевич. А вы кто, ребятки?

– Михаил. Петя. – Калам и Зыря ответили почти одновременно.

– Петя! Миша! – обрадовался хозяин, будто в жизни не слышал более приятных слов. – Садитесь, садитесь. Как здоровье Вадима? Давно я его не видел, мой Бог. Год или больше… Да вы накладывайте, накладывайте. Водочки? Говорят, с утра выпивать – грех. А мы не с утра, мы – с дороги, верно?

Он щедро сыпал ничего не значащие слова, не ожидая ответа, разбавлял их мелкими, будто заискивающими смешками, но Калам чувствовал, как опасен этот человек. Только последний дурак мог купиться на его кривляние, а Калам дураком не был. Глубоко посаженные глаза хозяина холодно и цепко шарили по лицам гостей. Калам знал, что кличка хозяина была Щука и прилипла она к нему не в последнюю очередь из-за этого рыбьего взгляда. Калам не любил, когда его разглядывали так бесцеремонно: как для собаки, пристальный взгляд для него означал угрозу, агрессию, внутри закипало раздражение, но показывать его сейчас было нельзя: без помощи местных им не обойтись. В области Щука был одним из главных авторитетов и помимо всего Талызина держал еще пару соседних районов. Баглай, по-видимому, был знаком со Щукой давно. Поэтому и послал к нему Калама с Зырей.

А Зыре было на взгляды наплевать, больше всего его сейчас интересовал стол. Наконец Щука умолк, они выпили по рюмке и несколько минут сосредоточенно закусывали.

– Так с чем вы приехали, ребята? – спросил Щука совсем другим, серьезным тоном.

– Человечка одного надо найти, – вылез Зыря с таким разбитным нахальством, что Калам недовольно поморщился. Это не ускользнуло от внимания Щуки.

– Что за человек? – теперь Щука обращался исключительно к Каламу. – В чем у вас к нему интерес?

– К нему интерес у хозяина, – сказал Калам. – Этот мужик из Москвы сорвался и прихватил с собой чужое.

– Нехорошо, – посочувствовал Щука. – Ваш человек?

– Нет. Случайный. Просто крутился при одном деле.

– А почему вы его здесь ищете?

– Письмо накололи, – объяснил Калам. – Своей подружке он маляву отправил из Талызина.

– Маляву! – возмущенно воскликнул Щука. – Друзья мои, я вас прошу! Не надо жаргона, мы не на зоне. Все-таки сидим в приличном доме, за хорошим столом…

Лицо Щуки выражало сильное огорчение, кожа на лбу собралась морщинами, уголки губ опустились, но Калам видел, что все это лишь очередное фиглярство. Глаза Щуки по-прежнему холодно мерцали в глубоких впадинах.

– Я извиняюсь, – сказал Калам, а Зыря отчего-то не к месту хохотнул.

Щука повернулся к нему всем корпусом и посмотрел в упор.

– Ты наливай, дорогой, – ласково произнес он. – Чего на сухую жевать. Наливай, не стесняйся.

– Если человечек ваш здесь, мы его найдем, не сомневайтесь, – сказал Щука после минутного раздумья. – А куда он денется?