– Чего тебе? – Жора сунул «глок» за резинку трусов. – Чего приперся? Обдалбался, что ли, вусмерть?

– Я войду, брат? – вместо ответа спросил Осман.

– Ну, входи. Только запомни, укурыш, никакой я тебе не брат. Понял, в натуре? И никогда не называй меня так. Работаем без расслабона. Сечешь?

– Да. Понял.

Дагестанец переступил порог квартиры и поспешно запер за собой дверь. Только в этот момент Жора заметил в его правой руке свернутый трубочкой лист бумаги.

– У нас проблемы. – Осман тяжело дышал. Воздух с присвистом вырывался из его скособоченного на левую сторону рта. – Серьезные проблемы. Надо звонить Полковнику и Франту. Но мне не разрешено, ты же знаешь. Я в случае чего могу связываться только с тобой. Но ты-то можешь им позвонить? Да?

– Ты че гонишь? – Жора недоверчиво прищурился. Пускать дагестанца дальше прихожей своей берлоги он не собирался. – Какие еще проблемы?

– Я же говорю, серьезные. Звонить надо. Полковник обязательно должен знать. Это в первую очередь его касается…

– Да не звони ты так! Угомонись, в натуре. И так башка разламывается после вчерашнего. Объясни толково и вразумительно, что случилось. Работаем без расслабона.

Вместо ответа Осман протянул ему свернутый в трубочку лист. Жора развернул его. С плотного листа бумаги на него глянуло лицо Вероники. У составленного на компьютере фоторобота имелись определенные изъяны, но сходство угадывалось безоговорочно. Во всяком случае, те, кто знал девушку, легко смогли бы узнать ее. Узнал и Жора. С первого взгляда.

– Такие фотки на каждом столбе, – пояснил Осман и еще глубже надвинул бейсболку на лоб, словно это был не Вероникин, а его собственный портрет. – Ее ищут. Понимаешь? «Легавые» ищут.

– С какого перепугу?

– А я почем знаю? Я в ментовке не работаю. Но раз ищут – значит, нужно им, я так мыслю. А если найдут ее, то и на Полковника выйти смогут. А через него и на всех нас. Надо что-то делать, Жора. Нельзя просто сидеть. Звони Полковнику и Франту.

– Да заткнись ты, в натуре! – Жора свирепо раздул ноздри. – Сейчас позвоню. А ты не брызжи тут слюной, весь пол мне заплевал. Работаем без расслабона. Сядь вон на стульчик и затухни, паникер хренов!

Однако, как ни пытался Жора сохранить внешнюю невозмутимость, фоторобот подруги Полковника заставил насторожиться и его. Оставив Османа в прихожей, где тот покорно опустился на низенький скрипучий табурет, он вернулся в спальню, долго рылся в карманах брошенных на пол брюк, отыскал наконец мобильник и набрал номер Франта.

– Андрюх, это я, – без приветствий буркнул он в трубку, едва вызываемый абонент ответил. – Тут неприятная темка нарисовалась. Побазланить надо. Всем вместе… Чем быстрее, тем лучше. Работаем без расслабона… Да, понял. Я у себя дома… Лады. Тогда щас еще Иванычу звякну… Че? Сам его вызвонишь? Да без базара, звони… Осман тут. Он-то и притаранил «головняк на хвосте». Как сорока, в натуре. Но дело того стоит, Андрюх, поверь мне, я бы зазря хипишевать не стал, ты ж меня знаешь. Работаем без расслабона… Все понял. Ждем.

Убирать мобильник обратно в карман брюк Жора не стал. Положил его на тумбочку, «глок» спрятал в ящик и вернулся в прихожую.

– Можешь разуться и пройти на кухню, – гостеприимно предложил он Осману. – Тока ничего там не трогай и как полоумный не бегай по хате. Сиди спокойно, без шухера. Понял? Братва скоро подтянется, и все обсудим.

– Я понял. Да…

Франт и Полковник прибыли через двадцать минут. На одной машине. Жора встретил их и тоже проводил на кухню. Осман порывисто поднялся на ноги, но Полковник небрежно махнул рукой, и дагестанец покорно опустился на стул. Бейсболки он так и не снял.

– Что за тревога, Жора? – Иваныч занял место у окна, приоткрыл форточку и закурил. На пару секунд его лицо скрылось за клубами дыма.

– Я бы не стал созывать сходняк по пустякам, ты же знаешь, работаем без расслабона. – Жора тоже выудил сигарету из пачки, но прикуривать не спешил, методично перекатывал ее между большим и указательным пальцами. Полковник знал этот жест. Он означал, что Жора нервничает. А такое случалось нечасто. – В основном это касается тебя, Иваныч…

– Почему меня?

– Ну, не совсем тебя, в натуре. Речь о твоей лярве. О Веронике то бишь. Однако все это может обернуться полной хренью для всей нашей компашки. Даже не хренью, а абзацем… Короче. – Жора никогда прежде не был столь многословен. Он выдохся на полуслове и молча раскатал на столе лист бумаги с фотороботом девушки. – Узнаешь?

Полковник узнал. Ему достаточно было одного-единственного взгляда. И не просто узнал, а мгновенно все понял. Дело было в треклятых сережках. Эта мысль не давала Иванычу покоя со вчерашнего вечера. С того самого момента, как он узнал о том, что кто-то подрезал их у Вероники в метро. Такое не могло пройти бесследно. И вот последствия не заставили себя ждать.

– Ее что, ищут? – спросил Франт, нарушая установившуюся тишину.

– По ходу.

– Но зачем? Почему? Кому она могла понадобиться?

– Я не знаю. – Полковник решил не нагнетать обстановку раньше времени. Ни на кого не глядя, небрежно стряхнул пепел себе под ноги. – Но в любом случае… в «Радугу» больше ни ногой. Никто из нас, ни под каким предлогом. Забудьте об этом заведении раз и навсегда. Это ясно?

– А Вероника?

– Я разберусь.

– Тебе не удастся ее спрятать, Полковник, – покачал головой Франт.

– Это точно, – поддержал Жора. Он все-таки нервно закурил сигарету. – Проблемка нерешаемая, Иваныч. Если…

– Нерешаемых проблем не бывает, Жора, – спокойно парировал Полковник. – Запомни это.

– Но…

– Я разберусь. Ждите меня здесь.

Он прошел к столу, сдвинул на край пепельницу, выполненную в виде миниатюрного человеческого черепа, и двумя энергичными тычками погасил в ней сигарету. После чего вышел из кухни, а через мгновение хлопнула входная дверь. Запах ванили по-прежнему витал в воздухе.

Иваныч спустился вниз и сел в машину. Некоторое время сидел без движения, сжимая пальцами руль. Сидел и просто смотрел в пустоту перед собой. Решение, которое необходимо было принять, далось ему непросто, но другого выхода не было. Он понимал это, как никто другой. Слишком многое стояло сейчас на кону.

Он запустил двигатель и плавно тронул машину с места. Доехал до Сретенского бульвара, свернул на Тургеневскую и на предельной скорости устремился к площади Революции. Маршрут был хорошо знаком Полковнику. При желании он смог проделать его и с закрытыми глазами.

Машина заехала в уютный тенистый дворик и припарковалась неподалеку от детской площадки. В окнах квартиры горел свет. На фоне одного из них Иваныч даже заметил мелькнувшую фигуру. Вероника была дома и наверняка ждала его. Он нащупал в кармане ключи. Девушка сама вручила их ему, чтобы он мог приходить в любое время, тогда, когда ему этого захочется…