— Чем вы тут все изволите заниматься?

Надо мной нависло лицо его драконьего величества. Глаза полыхали самым настоящим бешенством. А я, в разорванном платье, беспомощная и лишенная всякого божественного достоинства, повисла на руках генерала Вейтара.

Зажатая между двумя драконами — в человеческом обличье крупными, широкоплечими, мощными мужчинами — я только и могла беспомощно хлопать ресницами. До меня так и не дошло толком, а что собственно случилось?

— Ничего страшного, Рен, — успокаивающе проговорил Вейтар. — Мой сын чуть не уронил богиню. Она не пострадала.

— А платье на ней тоже твой сын порвал? — запальчиво бросил король.

— Ты считаешь, это сделал я? — в тон ему ответил генерал. — Не имею обыкновения срывать платья с красивых женщин. Тем более богинь. Тем более в присутствии посторонних и собственного малого сына.

— И с какого ляду твой сын порвал ее платье? — не успокаивался Рендор.

— Я намерен задать ему этот вопрос. А еще задать ремнем. Надеюсь, ты оставишь за мной право воспитывать собственного ребенка? Или объявишь государственным преступником за оскорбление богини?

— Не надо никого объявлять преступником! — тут же вмешалась я. — Тем более ребенка за детские шалости.

Драконье величество мгновенно развернулся ко мне. Глаза знакомо полыхали нестерпимым раздражением.

— Оказаться прилюдно почти голой — для тебя детские шалости, божественная?

Что-что?.. Я не ослышалась? Этот чешуйчатый держатель гарема, который сам повсюду расхаживает, невозмутимо потрясывая бубенчиками, вдруг превратился в поборника нравственности?!

Не далее как вчера он принимал делегацию враждебной страны в чем мама родила и «хвост» торчком! Нимало не стесняясь делегации, которая была в таком же виде. Что с ним такое стряслось? Скрижали приказали всем драконам с сегодняшнего дня ходить одетыми?

Я не преминула это отметить:

— Странно слышать подобные упреки от мужчины, которого лично я видела чаще обнаженным, чем одетым. Вроде бы ваши порядки никак не порицают наготу. С каких пор ты стал рьяным сторонником одежды, государь?

Высокомерная физиономия налилась багрянцем. Рендор рявкнул:

— Ты не принадлежишь к нашей расе! В твоем мире вообще запрещено показываться публично в нагом виде.

— Я не в своем мире, — ответила я сдержанно и хладнокровно. — И не вижу оснований говорить со мной на повышенных тонах.

Рендор выглядел так, будто вот-вот сорвет злость на ком-то из участников происшествия. Лучше бы на Вейтаре — тот точно даст сдачи! В отличие от меня и, упаси боги, Мартина…

Но драконьему величеству хватило благоразумия замять и переменить тему:

— Ты желала видеть меня, — едва не пролаял он. — Я в твоем распоряжении.

Он выбирал слова согласно этикету — учитывая, что я как богиня выше по статусу. Желала, а не просила, «в твоем распоряжении», а не «слушаю тебя». Но звучало это так, будто он изволил снизойти до меня. Я постаралась проигнорировать неподобающий тон.

— Я хочу поговорить не в коридоре, а там, где беседа будет надежно защищена от прослушивания.

— В Лазурном Замке нет предателей. Но если настаиваешь, можем отправиться в наши покои — раз уж они у нас общие.

Уж чего-чего, а этого я не забыла. Не собираясь препираться по пустякам, я согласно кивнула. Рендор без лишних предисловий зашагал вперед, бросив Вейтара разбираться с виновником досадного инцидента. Мне пришлось поспешно семенить за ним следом.

Мы вернулись к нашим апартаментам, и король ввел меня через другую дверь, не ту, что вела в мою часть. Прошел в одну из комнат, кивнул мне на кресло… а сам уселся на кровати. С запоздалым очумением я сообразила, что он притащил меня не куда-нибудь, а прямиком к себе в спальню!

- Что ты хотела от меня?

Тон вопроса был грубым, без намека на почтительность. Король никак не изменил своего мнения обо мне. Как считал шарлатанкой с первой встречи, так и продолжает считать. И сейчас явно дает мне понять, что не намерен притворяться, когда мы наедине. Почтительность, обращение как с настоящей богиней — только на публику.

Ну и черт с ним. Не больно-то мне нужно его почтение. Лишь бы вел себя вменяемо и отнесся серьезно к тому, что собираюсь сказать.

— Нам обязательно нужно разговаривать в спальне? Здесь нет рабочего кабинета?

Король Драконыч вальяжно откинулся на подушку, бесцеремонно закинул ноги.

— В чем проблема? В твоем мире люди не разговаривают в спальнях?

— По делу — в рабочих помещениях. В спальнях общаются супруги и любовники.

Наглая, откровенная ухмылка пробежала по губам чешуйчатого стервеца.

— Это решаемый вопрос. Супружество, как понимаешь, предложить не могу.

До меня не сразу дошел постыдный намек. А дошел уже когда у меня уши загорелись от того, что мне говорят такое.

— Что вы себе позволяете?!

От злости и растерянности я перескочила на «вы».

— Я? Ровным счетом ничего. Как видишь, даже не прикоснулся к тебе.

— Еще бы вы вздумали ко мне прикасаться! Я не позволю оскорблять себя ни словом, ни действием!

— Неужели?

Рендор внезапно соскочил с кровати таким стремительным движением, что я даже и не различила, в какой момент он оказался на ногах… а следом — возле меня. Его ладонь провела по моей щеке… неожиданно мягким движением. При этом ласкающим и соблазняющим, но как раз этого от Альфа-Мачо-Господина-Гаремов стоило ожидать!

— И что же ты сделаешь… божественная? Покараешь меня силой, которую до сих пор не обрела? Что-то подсказывает мне, к тому времени, когда ты ее обретешь, я уже отойду к духам предков, и ты ничего не сможешь сделать мне.

Я отдернулась, стукнув его по руке.

— Немедленно прекратите!

Рендор расхохотался, опустил руку, вернулся к своему громадному ложу — ну а каким оно еще должно быть, чтобы вместить всех его одалисок! — и плюхнулся обратно на подушки.

— Это все, что ты можешь сделать, недо-Иллари. И сама ты очутишься в загробном мире еще раньше меня. Только не подумай, что угрожаю. Единственная женщина, которую я способен прикончить и жажду этого — Джарра. К тебе у меня нет счетов. Пока. Просто человеческая жизнь короче драконьей, и мы оба знаем, что ты проживешь лишь отведенный тебе срок. Никакой божественной силы у тебя нет и не будет.

Меня забила дрожь. Конечно, не из-за его слов — я и сама прекрасно понимала, что божественного бессмертия ждать не стоит. Но эта наглость, с которой он лапал меня… Его высокомерный тон.

Я вдруг осознала — я ведь полностью завишу от него. Когда мы вот так наедине, я вся в его власти.