Ты предстанешь перед судом Ордена, - вздохнул Дроган. - И вряд ли он будет благосклонен. На твоей совести, по крайней мере, две загубленные жизни. Для смертного приговора хватило бы и одной.

Плечи Вейды поникли. Всем своим видом она выражала смирение. На лице читались обречённость и… покой?

- Я готова, - тихо сказала девушка.

Обратно отряд шёл в тишине. Ратибор тяжело опирался на плечо Дрогана. Каждый раз, когда он ступал на повреждённую ногу, лицо княжьего посланника передёргивала гримаса боли.

К утру телега была поставлена на колёса, а разбежавшиеся лошади отловлены. Вейда без сопротивления заняла место в клетке.

- Вот что, - тихо сказал Ратибор, отведя Ладу и Дрогана в сторону, когда работа была завершена.

Он оглянулся на Равуну и отца Тихомира. Те находились слишком далеко, чтобы слышать его слова.

- Я наврал вам там, в трактире на заставе. Ни в какую Медянку я не направлялся.

- Очень интересно! - фыркнул Дроган.

- Тише. Сейчас я расскажу всё, и надеюсь, что у вас хватит разумения понять, что и кому говорить можно, а о чём лучше помалкивать. Дело это касается самого князя.

Ратибор выдержал паузу. Убедился, что никто не станет его прерывать, и продолжил.

- Пару месяцев назад до него стали доходить слухи о каком-то тайном культе. Странные люди появлялись то там, то здесь, по всему княжеству. Посему несколько посланников отправились в разные деревни да городки по всей округе. Кто-то не вернулся. Кто-то, что, может, ещё хуже, вернулся и заявил, что ничего не обнаружил. Сам я направлялся в Жигань, когда вас встретил. Мар, приятель мой, весточку оттуда прислал, будто неладное в городе что-то творится. Но встретил я вас и подумал – как так, охотники на ведьм едут куда-то, а до нас даже слухов не доходило? Дай-ка проверю.

- Проверил? - усмехнулся Дроган.

- Проверил, - нахмурился Ратибор.

- И что ж теперь делать собираешься?

- Предложить двум охотникам на ведьм небольшую работёнку. Хоть мне иногда и кажется, что один из них умом не блещет. Давайте так – я с вашим стариком и ведьмой вернусь в город. Не думаю, что с девкой сложно совладать будет. А вы заместо меня в Жигань отправитесь и разведаете, что там, да как.

Лада достала из сумки сложенный лист пергамента и развернула его.

- Этот рисунок тебе что-нибудь напоминает?

Ратибор внимательно посмотрел на изображение оскаленной пасти и медленно кивнул. Он поднял взгляд на лицо Лады и прищурился, стараясь заглянуть ей в глаза.

- Откуда это у тебя?

Охотники переглянулись.

- Из Чёрного ручья. Вроде как там тоже один из ваших пропал.

- Верно. Этот знак нам и встречается. И, думается мне, корни он на нашей земле пустил глубже, чем то дерево, из-под которого мы нынче ведьму доставали. Итак, что скажете?

Лада кивнула. Дроган не спорил. Ратибор передал воителю своего коня. Для Лады пришлось выделить лошадь из упряжки.

- До заставы доберёмся – там нового реквизируем. А пока и этот бедолага дотянет.

Ратибор положил здоровую руку на круп оставшегося в упряжи животного. Лошадь обернулась и посмотрела на посланника князя. Во взгляде её читалось осуждение – она явно не разделяла оптимизма Ратибора.

Узнав о просьбе княжеского посланника, отец Тихомир принялся спорить, но в этот раз он неожиданно оказался в меньшинстве. Лада отмолчалась, но было ясно, что и она не готова снова слепо подчиниться своему наставнику. Стиснув остатки зубов, старый монах нахохлился, сидя на козлах, и молчал. Он так и не обернулся до тех пор, пока повозка не скрылась за поворотом дороги.

Названные брат и сестра, наконец, остались одни.

- А где Равуна? - вдруг спросила Лада, оглядываясь по сторонам.

Ведьмы простыл и след. Получив, что хотела, она исчезла.

Глава 13

Дроган проводил взглядом мальчугана, игравшего на мелководье.

- Ты веришь, что наша работа приносит людям благо?

- Почему ты вдруг начал сомневаться в своём ремесле? Неужели решил отойти от дел, прикупить трактир на перекрёстке, завести пухленькую жену и детишек?

Воитель отмахнулся, раздражённо нахмурившись.

- Я тебе серьёзно в кои-то веки толкую. Скажи мне, без этих твоих подколок, веришь, или нет? Мы и есть добро? Когда очередная женщина отправляется на костёр, мир становится лучше?

- Хочешь серьёзно? Пожалуйста. Да, я верю. Мы не женщин отправляем в огонь. Пусть они выглядят, как люди, но это уже не так. Они предали свою человеческую природу, отвернулись от света Создателя. Они несут зло. Это где-то там, в политических играх сильных мира, всё неоднозначно. Попробуй разобраться, кто из двух бояр, подравшихся за кусок земли и деревеньку, прав. В нашей же работе нет оттенков. Есть чёрное и белое. Зло и добро. И за это я благодарна. Мне ещё сложных моральных выборов не хватало.

Дроган смотрел перед собой. Дорога тянулась вперёд, прямая, как полёт арбалетного болта.

- Надеюсь, твоя вера никогда не рухнет, сестрёнка, - еле слышно пробормотал он. – Потому, что если это когда случится, то погребёт она тебя под собою.

Жигань был небольшим городком. Но дома в нём стояли каменные, чем его жители безмерно гордились. А всё потому, что недалеко находились каменоломни, на которых трудились привезённые со всех концов княжества преступники. Там они в большинстве своём и помирали, пополняя и без того разросшееся местное кладбище.

С холма Жигань был виден, как на ладони. В центре горел золотом купол храма. Через дорогу от него – длинное приземистое здание. Лада побывала во множестве городов, и могла легко опознать в нём городскую управу. Справа от охотников, выше по холму, виднелись поросшие травой да молодыми деревцами руины сторожевой башни. А больше никаких приметных домов в Жигани и не было. Город неровным кольцом окружала невысокая стена, но находилась она в ужасном состоянии. Камни осыпались. Местами можно было заметить большие дыры, словно пробитые гигантскими камнями. Стражи на воротах видно не было.

Лада уже собиралась пустить лошадь вперёд по дороге, когда сзади охотников окликнули. Повернувшись, она увидела молодого человека с загорелой кожей, невысокого роста. Несмотря на тёмную щетину, покрывавшую лицо, и запылённую одежду, незнакомец не был похож на бродягу. Всё в нём, от кончиков остроносых туфель до пера на ярко-алой шапке, лучилось жизнелюбием. Он приветливо махал рукой, широко улыбаясь, и Лада нахмурилась, пытаясь вспомнить, не знаком ли он ей. Но нет, такого она бы точно не