наивно было бы считать, что Солитарио испугается и бросит малыша Даниэля на произвол судьбы. — Она открыла сумочку, достала зеркальце и принялась поправлять макияж. — Но он станет осторожнее. Этим и воспользуемся.

— Хочешь сыграть наверняка и нанять киллера? — Бартоло икнул и, уже не стесняясь, отхлебнул из стакана. — Снайпер был бы надежнее…

— И опаснее. Снайпер может привести к нам. И ты знаешь хоть одного?

— Ну, я знаю некоторых людей…

— Которые ни хрена не смыслят в бомбах, — фыркнула Бьянка. — И не могут настроить все как надо.

— Это была случайность!

— Из-за этой случайности все сорвалось! — взвизгнула Бьянка, но тут же взяла себя в руки. — Ладно. Это уже в прошлом. Нам надо самим быть осторожнее, чтобы не попасться. Малейшее доказательство — и мы можем влипнуть по самые уши.

— Не будет доказательств, расслабься. Я же сказал, что делал все через третьих лиц. Чтобы проследить всю цепочку…

— Солитарио и не надо всех отслеживать. — Бьянка закрыла глаза. У нее разболелась голова. — Он же не дурак и понял, кто за этим стоит. Насколько было бы все проще, если бы он взлетел на воздух…

Бартоло помотал головой в знак согласия, про себя думая, что Бьянка заходит слишком далеко. Конечно, «Гандикап» — это солидное наследство, но рисковать всем, чтобы заполучить его, переступать черту… Стоит ли оно того?

Впрочем, он всегда был трусом. Это ему твердили с малолетства, сначала родители, а потом, когда их не стало, Бьянка. Дедушка вообще не одобрял его образа жизни, но разговоры по душам заканчивались ничем. Бернард возвращался к работе, Бартоло — к разгульным вечеринкам, ставкам и алкоголю. Что поделать, если только последний помогал ему чувствовать себя свободным.

Бьянка с самого детства главенствовала над ним. Родители тоже. Бернард даже дал должность в «Гандикапе», и не последнюю, в надежде, что непутевый внук возьмет себя в руки. Постоянно сжимающаяся пружина в голове не давала ни на минуту расслабиться, требования, влетающие в уши, звенели почище церковных колоколов. «Ты должен, ты обязан, тебе надо…». Сплошные приказы, итить их мать.

Бернард готовил его на роль преемника, если по каким-то причинам его отец не смог бы этого сделать. Но Бартоло на корню перечеркнул все надежды и планы, когда пристрастился к алкоголю. Сказать, что это разочаровало отца — значит промолчать. Сколько скандалов прогремело в их доме! Сколько посуды перебила мать!

Но Бартоло не волновало их мнение. В кои-то веки он отказался делать то, что они говорят. Этот маленький бунт — единственное, что он мог себе позволить.

Мало-помалу его оставили в покое. Даже дедушка, окончательно разочаровавшись, отступил со своим наставничеством. Бартоло добился, чего хотел — от него все отвязались.

И вот сейчас Бьянка решила выступить против завещания Мартинеса, и он не смог отказать ей. Ему вполне было бы достаточно тех десяти процентов, что ему причитались, но Бьянка всегда умела надавить как надо. Проще было согласиться сразу, чем сопротивляться и потом все равно подчиниться ей.

Да, Бьянка умела добиваться своего.

Но раньше она никого не пыталась убить.

Это отрезвило Бартоло, но не настолько, чтобы он категорически ей отказал и больше не лез в это дело. Да, Бьянка потребовала найти специалиста по взрывчатке, но в результате же никто не пострадал. Может, она и не планировала убивать Солитарио, только припугнуть. Обычная ерунда.

— Как бы там ни было, — осторожно сказал он, — у Солитарио нет никаких доказательств нашей причастности. Расслабься.

Пока он размышлял о своей несчастной жизни, Бьянка что-то сосредоточенно печатала на экране смартфона. Когда он заговорил, подняла голову и улыбнулась. Что-то в этой улыбке Бартоло не понравилось — последний раз он видел ее такой перед судом с бывшим мужем, когда она как следует обобрала беднягу. Так улыбалась бы акула перед тем, как сожрать незадачливого аквалангиста.

— Расслабляться еще рано. — Бьянка рывком поднялась, не выпуская телефон из рук. — Раз тут не выгорело, значит, пойдем другим путем.

— И кого на этот раз нужно взорвать? — скучающе протянул Бартоло, печально встряхнув опустевшую бутылку.

— Больше никого. — Бьянка загадочно улыбалась, глядя на экран. — Пока никого. Сиди тихо и спокойно пей. Мы обо всем позаботимся.

— Мы? — переспросил Бартоло, но тут у Бьянки затрезвонил телефон. Не желая отвечать при нем, она стремительно пересекла гостиную, вышла в коридор и скрылась за тяжелой дверью.

Когда она проходила мимо, Бартоло успел увидеть на экране имя.

Но оно абсолютно ничего ему не сказало, и вскоре он его позабыл.

Даниэль радостно выскочил из ворот особняка Солитарио и помчался в «Азар». Вчерашний вечер был самым лучшим в его жизни! Подумать только, он наконец-то снова ощутил себя, как дома!

После приема в «Азарино» Амадео пригласил семейство Бенуа на рождественский ужин. Все собрались за большим столом, даже Роза, которая обычно не трапезничала с гостями. Амадео произнес небольшую речь, отметив, что очень рад новым членам семьи, и Даниэль чуть не лопнул от счастья. Давно он не чувствовал себя так хорошо. Давно ему не было так тепло. Он будто вернулся на несколько лет назад, когда они точно так же собирались в семейном кругу с родителями и дедушкой.

Когда дети ушли спать, Катрин и Роза занялись уборкой стола, а Даниэль, Амадео и Грегорио разложили подарки под елкой. Затем пожилой дон удалился в свою комнату, и Амадео проводил его до двери, пожелав спокойной ночи.

Даниэль сидел на краю дивана, любуясь елкой. Она была совсем не похожа на гигантскую сверкающую ель в «Азарино», мигала мягким согревающим светом, делая гостиную еще уютней. Наряжали они ее все вместе, и Катрин украдкой вытирала слезы, слушая смех близнецов.

Амадео присел рядом. Гирлянда бросала на его лицо разноцветные отблески, но он смотрел не на елку. Мысли его блуждали где-то не здесь, и Даниэль отважился спросить:

— Думаете о вашем друге, да?

— А? — Амадео моргнул и повернулся к Даниэлю. — Да. Редко случается такое, чтобы Ксавьер не приехал к Рождеству, поэтому мне немного не по себе.

— Но вы же позвонили ему?

— Разумеется. — Амадео улыбнулся, вспомнив, как разговаривал с Ксавьером перед приемом. Выражение лица у друга было совсем не праздничное и даже раздраженное — судя по шоколадной елке в руке, его уже навестил Мигель. Зато Йохан радостно пожелал Амадео счастливого Рождества и посетовал, что не смог приехать. — Не могу не переживать за него, когда он так далеко.

— У него все в порядке, — убежденно сказал Даниэль. — Такую глыбу как Ксавьер Санторо с места может сдвинуть только очень большое количество динамита. Не переживайте.