– Опять Ральфу лапы не моешь? – запричитала та.

– На улице снег свежий, чего зря мыть, – пробурчал он в ответ.

– Так хотя бы обтер, – донеслось с кухни.

Он оставил эту реплику без ответа. Надо ей – пусть сама обтирает, а у него есть более важные дела. Повесив в прихожей куртку и оставшись в водолазке с влажными пятнами пота под мышками – все-таки тайниковая передача нервное занятие, Хиромант достал из кармана куртки принесенную с прогулки банку и, пройдя к себе, заперся в комнате. Не зря он столько лет приучал жену, что у ответственного работника Главкомата ВМФ даже дома могут быть секретные дела. Теперь не суется к нему, когда он запирается. Усевшись за стол, Хиромант поддел шилом и выдернул верхнюю крышку пивной банки. Внутри оказался завернутый в полиэтилен бумажный рулон. Он вытряхнул его на стол и удивленно присвистнул. Рулоном оказалась плотно скрученная пачка стодолларовых купюр, в которую была засунута записка. Отложив записку в сторону, Хиромант первым делом пересчитал деньги. Тридцать штук – три тысячи «зеленых». Мелочь, конечно, но все равно приятно. Можно завалиться с Оксанкой в какой-нибудь кабак, а то она уже начала канючить, что он давно ее никуда не водил. Можно и шубу купить, про которую она как-то заикалась, чтобы видела щедрость любовника и лучше старалась в постели. Впрочем, девчонка и так старается. Ни с одной платной шлюхой ему не было так хорошо, как с ней. Те только и умеют, что тощими сиськами трясти да ноги тонкие, как палки, под потолок задирать. Никакого удовольствия, одним словом. А Оксанка сразу смекнула, что именно ему нравится. Хотя вроде и не профессионалка, обычная официантка из бара. Небось давала там всем, вот и выучилась. Обойдется без шубы, ей и одного кабака за глаза хватит. Наверняка до него ее никто никуда и не водил – все так норовили под юбку залезть.

Внезапно мысли Хироманта оборвало тревожное предчувствие. Вдруг америкосы как раз на эту сумму уменьшили ему очередной банковский перевод! Включив настольную лампу и надев на глаз монокль часовщика, он поспешно развернул записку. «Уважаемый друг». Ишь ты, зауважали. Раньше писали просто: дорогой друг. «Мы крайне признательны вам...» Еще бы они не были признательны. Благодаря ему они знают о местонахождении каждого нашего подводного ракетоносца, включая РПКСН[3]«Архангельск», который невозможно обнаружить ни из воды, ни из космоса. «Помимо основного гонорара, перечисленного, как и прежде, на ваш банковский счет, мы решили выплатить вам небольшую сумму на карманные расходы...» Действительно, небольшую. Скряги! Трясутся над каждым долларом. «Если вы нуждаетесь в наличных деньгах, пожалуйста, сообщите нам об этом в очередном письме...» А вот это разумно. Может, выпросить у них еще тысчонок десять? Ладно, а чего хотят? «В первую очередь нас интересует информация о «Тайфуне Альфа». Ну, еще бы! «...Район патрулирования, способы связи, время сеансов. Мы были бы чрезвычайно признательны вам за эту услугу. Ваши искренние друзья». Вон чего захотели. Что ж, поглядим, насколько вытянет ваша признательность.

Хиромант выдвинул нижний ящик своего стола, где рядом с паяльником, лотком радиодеталей, оловянным припоем и канифолью стоял пузырек ортофосфорной кислоты. Скомкав записку, он бросил ее в жестяную банку и облил кислотой из пузырька. Бумага мгновенно обуглилась и осыпалась на дно жестянки хлопьями пепла. Хиромант усмехнулся. Продается в любом магазине радиотоваров, а какое отличное средство. Результат тот же, что и при сжигании, а никакого запаха. Он сходил в ванную, налил в банку воды, перемешал размокший пепел и выплеснул содержимое банки в унитаз. Все – улики уничтожены. А деньги – деньги и есть. Они, как известно, не пахнут.

Накануне дозвониться до Астахова так и не удалось. Егоров неоднократно набирал его номер, но всякий раз слышал сообщение автоответчика о недоступности вызываемого абонента. Помня предупреждение Вероники о том, что разыскивать Астахова по утрам бесполезно, Егоров решил позвонить ему со службы. Как обычно около девяти он распахнул тяжелую входную дверь известного всей стране здания ФСБ на Лубянке, которое сами сотрудники между собой называли Большим домом. Коллеги Егорова между собой часто шутили, что дверь специально сделана такой тугой, чтобы оперативники не теряли хватки и, всякий раз открывая ее, накачивали мускулы.

Привычно показав прапорщику на входе свое служебное удостоверение, Егоров уже собирался пройти мимо, но тот остановил его:

– Товарищ полковник, оперативный дежурный велел передать, чтобы вы, как появитесь, сразу зашли к нему.

Егоров кивнул, хотя совершенно не представлял, зачем он мог понадобиться дежурному по управлению, и направился в помещение дежурной службы.

Дежурный разговаривал с кем-то по внутреннему телефону, но, увидев входящего в кабинет Егорова, сейчас же отложил трубку.

– Андрей, тебя хочет видеть генерал. Звонил десять минут назад, велел срочно тебя разыскать. Он сейчас едет сюда, так что ты дождись его в приемной.

– Что-то важное? – уточнил Егоров.

Дежурный пожал плечами.

– Судя по голосу, да.

– Ладно, узнаем. Будь здоров, – пожав дежурному руку, Егоров вышел из кабинета.

Адъютант Локтионова про вызов Егорова ничего не знал, но, когда тот вошел в приемную, на всякий случай поинтересовался:

– Вы к генералу, Андрей Геннадьевич? Подождите.

Локтионов появился спустя двадцать минут. Стремительно войдя в приемную, он коротко поздоровался с поднявшимся при его появлении адъютантом и, распахнув двери в свой кабинет, скомандовал Егорову:

– Заходи.

В кабинете он поздоровался с полковником за руку и, сморщившись, словно разжевал лимон, добавил:

– В общем, тут такое дело, Андрей... На днях в Москве пропал американский атташе по культуре. А вчера американцы через посла вручили официальную ноту нашему МИДу.

– Постойте, Олег Николаевич. Что значит пропал? – недоуменно сдвинул брови Егоров.

– Да то и значит. Выехал из посольства и исчез вместе со своим автомобилем. И уже неделю от него ни слуху ни духу. Американцы забили тревогу и потребовали от нашего правительства тщательно разобраться в обстоятельствах случившегося и в кратчайшие сроки разыскать их пропавшего атташе.

– В кратчайшие может и не получиться, – заметил Егоров.

– Андрей, это вопрос политический! – повысил голос Локтионов. – Американцы подняли такую волну. Дело об исчезновении их атташе возбуждено Генеральной прокуратурой. Не исключено, что ходом расследования будет интересоваться сам президент. В МВД и нашей Конторе создаются оперативные группы для розыска пропавшего американца. В основном туда, конечно, войдут опера московского управления. Они более плотно работают с посольскими. Но... – генерал сделал паузу, – директор настоял на том, чтобы включить в состав оперативной группы сотрудника нашего управления.