только на возврате меча резануть его открытое запястье и развалить горло горизонтальным ударом.

Из парней из охраны Торвальда не дали себя убить в спину только двое.

В ступор я, к счастью, не впал, оценивая ситуацию, мысль работала как никогда четко. Вариант встать к стене и звать на помощь был привлекателен, но бесперспективен. При отсутствии помощи от не участвующих в заговоре соратников меня все равно убивали, так что нужно было атаковать, пока нас поодиночке не перебили.

Шагнув вперед, я поставил двух ближайших врагов на одну линию, принял вертикальный удар на щит и, заревев во все горло, с приседом отрубил его владельцу обе ноги сразу, махнув малхусом под обрезом подола кольчуги. Вставая, я сделал широкий шаг вперед, и щит с треском врезался в щит следующего оппонента. Сила удара, плюс масса моего заставили его шарахнуться назад и, потеряв равновесие, он перешел в разряд живых покойников, получивудар изнутри в локоть. Кровь из раны плесканула так, что было понятно, через минуту его даже добивать не будет нужно. А потом передо мной оказался хитромудрый Ульф, молниеносно нанесший мне два сильнейших удара в плечо и колено, а его товарищ, зашедший за спину, опять рубанул мне по голове.

В гудящей от удара башке осталась только одна мысль: «Все, приплыл!». Прыгнул вперед, уже совершенно не заботясь о защите, я скорее от безысходности. Полностью этот момент я не запомнил, поскольку одурел и снова поймал боевой раж. Единственное что достоверно запомнилось, это несколько ударов по доспеху, потом осталась одна ярость.

Отпустило меня, уже когда все орки Ульфа были убиты. Я стоял в углу над двумя искрошенными мертвецами, в буквальном смысле слова изрубив их на части. Все выступающие части тела поотрубал и небезуспешно пытался разделать еще и защищенные кольчугами торсы, изрядно железные рубахи испоганив. Вокруг дико визжали женщины.

Торвальд, оказавшийся живым и невредимым, пока не убедился, что ярость ушла, подойти ко мне не рискнул. С бесерками такое было чревато неприятностями. Парень стоял у входа и смотрел одним глазом на меня, вторым на вход, готовясь рубить подкрепление заговорщиков. Старик находился рядом с ним, он лишился щита и был ранен в левую руку, с которой вниз часто капала кровь.

Вот чему действительно следовало удивляться. Я не знаю, как они за секунды договорились, но старикан, несомненно, вытащил счастливый билет за себя, за всех присутствующих и, возможно, даже за недобитых внизу товарищей.

Разум ко мне вернулся, но нервное и физическое напряжение всех сил еще не выжало, так я был полон жажды деятельности. И деятельности очень неприятной, пахнущей кровью, дерьмом и паленым мясом.

– Повезло тебе, старик, просто невероятно!– Обронил я, проходя мимо старого воина. – Перевяжись, пока я тут кое с какими блядями разберусь! Потом ты мне будешь нужен.

Меня откровенно несло, будь я менее взвинчен, ни за что бы не сунулся вниз. Однако дуракам нередко везет, как повезло и одуревшему от крови и ненависти отморозку Краю. Я вышел на площадку и с ходу сжег троих или четверых мятежников, скучившихся внизу, сторожа лестницу. Тихое бешенство, как оказалось, весьма способствует концентрации, так что в следующие пять-шесть секунд я «выстрелил» еще дважды, прибавив внизу дыма, огня и вони горелого орочьего мяса, прежде чем броситься с мечами на запаниковавших предателей вместе с Торвальдом и не подчинившимся моему приказу человеком.

Как такового сопротивления нам не оказали. Запаниковавшие заговорщики от нас попросту разбежались. Кто, конечно, это успел. Кто не успел, того мы убили. Всех до единого. Мольбы ни на кого не подействовали. Зрелище: моего колдуна Эрика, с его практически отрубленной ударом сзади головой, и его искромсанного топорами и мечами ученика Седрика, которому видимо, какое-то сопротивление предателям оказать удалось, милосердию тем более не способствовало.

Собственно, наиболее неприятным для меня результатом этого мятежа стала именно гибель моих колдунов. Каким бы Тодд A’Корт ни был хорошим парнем, заменить его было легко. Эрика заменить было некому.

Глава 7

Седоусый Фредерик оказался для нас неплохим приобретением. Прежде чем покойный сэр де Мор назначил этого пенсионера на заслуженную множеством пиратских налетов и убийств должность кастеляна замка, старикан половину жизни провел в походах.

Выслуженная должность была венцом карьеры для простолюдина, не считая, конечно, рыцарских шпор. Насколько я понимал ситуацию, простолюдину получить последние на островах было практически невозможно. Минимальные шансы присутствовали разве что на службе самому герцогу, да и там конкуренция с представителями благородных семей была бы, конечно, зашкаливающей. Судя по поведению перед лицом смерти, старик возможности хлопнуть себя по плечу мечом плашмя предоставлял неоднократно, но все равно остался неблагородной свиньей.

Основная его ценность состояла вот в чем. После взятия острова очень остро встал вопрос восполнения потерь. Герцог, конечно, личного состава потерял куда как больше притом среди «лучших людей» архипелага, но в связи с загоравшейся на материке войной прибытие к нам пополнений делом ожидалось нерегулярным и по нашим единодушным прикидкам явно недостаточным количественно. При всех все наших родственных связях недостаточным..

В этой связи очень мудрым решением стало бы озаботится стоящими перед нами проблемами заранее, причем желательно задолго до тех пор, когда орков станет слишком мало для обеспечения гарантий верности вспомогательных отрядов из местного населения. В первый из них было решено превратить хашар из населения острова Мор, благо время на это у нас было.

Мнением людей, конечно, никто не интересовался.

Данным решением мы убивали сразу трех зайцев:

Во-первых, восполняли потери, используя местные ресурсы.

Во-вторых, привязывали население захваченного острова к себе, бесповоротно отрывая его от противника. Читай, еще и следовали принципу «разделяй и властвуй».

И наконец в-третьих, элементарно снижали до нуля опасность мятежа против оставленного на Море гарнизона, поскольку мало того что изымали самых боеспособных выживших мужчин, но еще и делали их заложниками своего положения. Также как впрочем и семьи этих мужчин, ибо при угрозе им любой воин вспомогательного отряда мог только с большим скептицизмом принять идею «перейти к нашим» или того хуже изменить во время боя.

Несмотря на отдельные эксцессы, на пост-боевом адреналине в основном, мирные жители на острове в процессе боевых действий пострадали относительно слабо. Накачка личного состава касательно воспрещения массовой резни дала свои плоды. Освещение логической цепочки с подробным разъяснением нашим клыкастым сородичам, как связано отсутствие массовых убийств женщин и детей и люди, почти даже добровольно готовые положить свои жизни