Нательник оказался невредим.

— Уверен, что только грудь? — спросил Пятый. Без сканера он не мог выяснить состояние Атина. Не зная, с чем имеешь дело, нельзя снимать броню и извлекать вонзившиеся предметы. Бывает, от этого раненый может сразу умереть. Атин кивнул. Пятый отогнул часть комбинезона со стороны шеи.

— У-у-у… — сказал он. — Знатный синяк. — На половине грудной клетки красовалось сиреневое пятно. — Ты что, коллекционируешь отличительные признаки?

— Прилетело в упор, — тяжело дыша, проговорил Атин. — Какой-то нестандартный разряд. Но броня выдержала, э?

Пятый снял шлем и приложил ухо к груди Атина.

— Ай.

— Заткнись и дыши.

Атин, морщась, начал делать быстрые вдохи-выдохи. Пятый выпрямился и кивнул.

— Пневмоторакса не слышно, — сообщил он. — Но лучше приглядывать. Воздух в полости может накапливаться. Это может быть что угодно: сломанные ребра или сильный ушиб. — Он взял емкость с бактой и опрыскал быстро черневший синяк. Атин слегка приподнял руки, как бы пробуя свои силы.

Пятый застегнул нательник и вернул пластины на место.

— Я понесу твой мешок, — сказал Девятый и отстегнул рюкзак Атина. Это было самое меньшее, что он мог сделать. — Думаю, на ТВ Бета теперь можно не останавливаться. Оставим-ка пару сувениров для Дармана, если он сюда заглянет. Почем знать, не заявятся ли еще жестянки. Оригинальностью идей они не отличаются.

Даже если дроиды успели связаться с базой, в запасе было несколько минут. Пятый пробежался по лесу и собрал несколько обломков, чтобы оставить их на ТВ. Девятый обыскал труп офицера-аквалиша и забрал все, что напоминало ключи, носитель информации или удостоверение. Затем, волоча рюкзак Атина за шлейку, он двинулся к тому месту, где было оставлено оборудование для силового проникновения.

Путь до ТВ Гамма предстоял долгий — по крайней мере, пока Атин не сможет снова нести свою ношу.

Вся стычка, от первого выстрела до последнего, длилась пять минут восемь секунд, считая время на перебежки. Сам Девятый не мог сказать, прошла одна секунда или полчаса. Забавно, как меняется восприятие времени под огнем. Под сапогами хрустнула дроидная шрапнель, и сержант подумал о том, насколько длинным бой мог показаться дроиду.

— Мы для них точно такие же? — спросил Девятый. — В смысле, для обычных жителей. Как дроиды?

— Нет, — ответил Атин. — Мы не годимся на металлолом. — Он засмеялся, но тут же тихо охнул. Должно быть, болело изрядно. — Я буду вас задерживать.

— Не кокетничай. Ты дойдешь, потому что я не собираюсь таскать весь этот груз вместе с Пятым. Хочу иногда и передохнуть.

— Ладно.

— И спасибо. Я твой должник.

— Нет. Ты ничем мне не обязан.

— Все равно спасибо. Не хочешь объяснить, как ты был на месте Дармана?

Атин держал винтовку осторожно, на расстоянии ладони от груди.

— Я единственный выживший не в одном, а в двух отделениях.

— О. — Запала тишина, которую снова нарушил Девятый. — Каким образом, не расскажешь?

— Первое отделение пыталось меня спасти во время учений с настоящими боеприпасами. Хотя меня вовсе не нужно было спасать. По крайней мере, не с такими жертвами.

— А. — Девятый вдруг ужаснулся, вспомнив свое подозрение, будто Атину безразлична судьба Дармана. Оказалось — небезразлична, даже чересчур. — Мой сержант-инструктор говорил о такой штуке, как вина выжившего. И еще он говорил: твои товарищи хотели бы, чтобы ты выжил.

— Они искоренили в нас кучу всего. Почему же это оставили?

Девятый перестал волочить рюкзак Атина и закинул винтовку на плечо, затем поднял мешок и с облегчением переложил груз на спину.

— Если бы не оставили, меня бы здесь не было, — ответил он, зная, что завтра Дарман будет их ждать.

* * *

Гез Хокан обозревал груду металлолома, которая всего несколько часов назад являла собой функционирующий взвод дроидов. Разделались с ними быстро и четко. И — судя по снайперски точным попаданиям, а также по воронкам всего от двух гранат — работали профессионалы.

Это мог быть один боец, а мог и целый взвод. С горсткой солдат обычно не устраивают ловушку боевым дроидам, хотя смотря какие солдаты. Жаль, что капитан не доложил обстановку, как ему было приказано; если бы его не убили, Хокан застрелил бы его сам за нарушение порядка действий. Он окинул взглядом дроидов-охранников, аккуратно выстроившихся возле мотоспидеров, и подумал о том, чувствуют ли они что-нибудь при виде раскуроченных товарищей.

— Никаких следов лагеря, сэр. — Лейтенант Кувин трусцой вернулся из леса, который начинался за поляной. Было забавно видеть, как смертельно бледный умбаранец порозовел от усилий. — Несколько сломанных веток на уровне колена и примятая трава, где солдаты вели огонь лежа, но, честно говоря, я не знаю, с отрядом какой численности мы имеем дело.

— Вам особо нечего сказать, не так ли, лейтенант? — спросил Хокан.

— Сэр, я посмотрю еще раз. — Кувин снова побледнел, даже по умбаранским меркам.

— Сэр! Сэр! — Младший лейтенант Хурати прямо горел энтузиазмом, явно мечтая о таком же звании, как у Кувина. Он рысью подбежал к командиру. Хокан только одобрял подобное усердие. — Я нашел нечто весьма необыкновенное.

— Рад, что хоть кто-то из вас что-то нашел. Что именно?

— Груду частей дроида, сэр.

— И что же в ней необыкновенного?

— Сэр, она немного в стороне отсюда, и детали как бы сложены в композицию, сэр.

Хокан шагнул к спидеру:

— Показывай.

Деревья явно срубили несколько дней назад, потому что пни уже поросли грибом клол, похожим на бледно-розовую сеть. На одном широком пеньке — самом плоском, выглядевшем почти как алтарь, — были сложены останки дроида.

Обломок туловища лежал на спине. Руки были аккуратно размещены по одну сторону от живота, ноги — по другую. Часть лицевой пластины была повернута вверх, как будто смотрела в небо.

— В таком же виде нашли и дроида-пилота, сэр. — Хурати был молодец. Он явно изучил составленный наемниками рапорт, пускай и ужасающе скупой. — Мне кажется, это знак.

Кто-то не поленился оттащить мертвого дроида на такое расстояние от места сражения. На земле возле пенька не было никаких борозд, то есть его не волокли. Нести на себе было бы довольно тяжело; возможно, у них даже был транспорт, хотя Хокан не видел и признаков того, что здесь проходила репульсорная машина. Мандалорец окинул взглядом ритуальную композицию из частей дроида, думая о том, кто мог оставить сепаратистам послание и что оно могло означать.

— Это трофей, — сказал Хокан. — Они нас дразнят. Демонстрируют, как легко могут с нами расправиться.