Что ж, одно он знал точно. Эту конкретную задачу Республика поручить клонам не могла. Там наверняка знали, что у сепаратистов имеется единственное оружие, способное остановить их армию. К тому же подобная операция была не по силам покорным пехотным клонам, которых описала Утан. Численное превосходство здесь ничего не решало.

Хокан надел шлем и начал прикидывать, как можно превратить исследовательский комплекс в ловушку. Так, значит, они хотят прийти и посмотреть? Он устроит им теплую встречу.

— Дроиды, построиться в два ряда перед входом!

Даже в темноте дроиды выполнили приказ абсолютно синхронно, и Хокан снова подивился точности их движений. Теперь они служили дорожным знаком, указывающим направление к цели и подтверждающим то, что было известно республиканцам. Но они ошибутся. Их лучшие бойцы будут атаковать ложную цель.

«Исход войны решают технологии».

— Нет, — вслух произнес Хокан. Дроиды встали по стойке смирно. — И даже огневая мощь не решает. — Он постучал по виску. — Побеждает тот, кто умеет пользоваться мозгами. — Затем он прикоснулся к груди. — И тот, кто отважен.

Он не ожидал, что дроиды поймут. Клоны вряд ли поняли бы тоже.

* * *

Солома воняла чем-то отвратительным, но Дарман до того устал, что не обращал внимания. Охапка выглядела мягкой. Для него этого было достаточно.

Но сперва он прошелся вдоль овина в поисках запасного выхода на случай экстренной ситуации. В одной стене обнаружилось несколько разболтавшихся досок. Сойдет. Постройка была настолько ветхой, что он мог бы кулаком разбить любую прогнившую доску.

Успокоившись, Дарман снял с себя весь свой груз и попытался усесться на мешок, но вместо этого просто рухнул на солому. Даже шлем не стал снимать. Умостившись, он сделал выдох.

Падаван склонилась над ним:

— Ты в порядке, Дарман? — Она протянула руку ладонью вниз, будто собираясь коснуться, но не решилась.

— Я боеготов, коммандер. — Он начал подниматься, но падаван протянула руку в немного другом жесте, явно означавшем: «Сиди где сидишь».

— Я не о том спрашивала, — сказала она. — Я чувствую, что тебя что-то тревожит. Расскажи.

Это был приказ. Приказ, отданный джедаем.

— Я повредил ногу во время высадки. Еще я устал и немного голоден. — «Немного?» Он умирал с голоду. — В остальном ничего, коммандер.

— Высадки?

— Я совершил затяжной прыжок.

— Со всем этим оборудованием?

— Да, мэм.

— Ты меня поражаешь. — Было невозможно сказать, это похвала или осуждение. — Но два момента. Пожалуйста, не называй меня ни падаваном, ни коммандером — я не хочу, чтобы кто-то узнал, что я джедай. И я бы хотела, чтобы ты называл меня Этейн, а не мэм. — Она сделала паузу, наверняка обдумывая еще какой-то проступок с его стороны. — И сними шлем, пожалуйста. Он немного нервирует.

На данный момент Дарман познакомился уже с тремя джедаями, и всех его вид выбивал из колеи, будь то в шлеме или без. Всю жизнь его учили, что и его, и братьев создали для джедаев — помогать им сражаться против их врагов; Дарман ожидал какого-то признания этих уз между ними или хотя бы выражения удовлетворения. Он снял шлем и сел, испытывая противоречивые чувства: абсолютную ясность военной службы и смятение от знакомства с миром гражданских, куда его забросило впервые в жизни.

Падаван — нет, Этейн, приказ был предельно четкий, — вынула из-под плаща маленькую сферу и открыла ее, держа в руках. Изнутри посыпались голографические снимки, накладываясь один на другой подобно стопке тарелок.

— Планы, — сказала Этейн. Голос ее совершенно изменился. Она прямо излучала облегчение. — Планы всех сепаратистских и неймодианских зданий в округе. Поэтажные планы, схемы инженерных сетей, проводка, канализация, трубы вентиляции, материалы — словом, все о том, как строители возводили эти здания. Это то, что тебе нужно, да? То, что ты искал?

Усталость как рукой сняло. Дарман протянул руку, заслонив луч, и повернул голограмму вертикально, чтобы можно было читать. Он просмотрел все и невольно присвистнул.

Этейн была права. Здесь была практически вся нужная им информация, за исключением более изменчивых данных вроде численности персонала и рабочего графика. С этими планами становилось понятно, как перерезать питание, где запустить нервно-паралитический газ через вентиляцию или водопровод, а также что именно они увидят и куда должны будут направиться, когда проникнут в здание. На планах была отмечена конструкция стен, дверей, защитных плит и окон, так что можно было точно рассчитать величину заряда или тип тарана, необходимого для проникновения. Это был набор четких инструкций, как выполнить поставленную задачу.

Но Этейн, похоже, об этой задаче не знала.

— Что ты собираешься с этим делать? — спросила она.

— Мы прилетели, чтобы уничтожить исследовательский комплекс и захватить Оволот Кейл Утан, — ответил Дарман. — Она разрабатывает нановирус против клонов.

Этейн наклонилась ближе:

— Клонов?

— Я клон. Вся Великая армия состоит из клонов, миллионов клонов под командованием генералов-джедаев.

Ее лицо было воплощением неподдельного удивления. А еще оно завораживало Дармана, хотя он и сам не знал почему. Он никогда еще не видел женщину настолько близко, что мог к ней реально прикоснуться. Его изумляла россыпь коричневых точек на ее переносице и щеках, равно как и разноцветные пряди длинных нечесаных волос — светло-каштановые, золотистые и даже рыжие. А еще она была такой же худой, как и местные.

На руках проступали голубые жилки, и пахла она не так, как все, с кем ему доводилось жить под одной крышей. Дарман не мог определиться, хорошенькая она или уродина. Он только знал, что она совершенно чужая и совершенно удивительная — чужая, как гдан или гурланин. Это сильно мешало сосредоточиться на работе.

— И все такие, как вы? — спросила наконец Этейн, часто моргая. Пристальный взгляд Дармана, похоже, ее смущал. — Я что-то не то сказала?

— Нет, мэм… простите, Этейн. Я коммандо. Нас готовили по другой программе. Некоторые говорят… что мы эксцентричные. Я так понимаю, данные разведки до вас почти не доходили.

— Я только знала — точнее, учитель мне говорил, — что Утан здесь и что планы критически важны для безопасности Республики. Но ни о каких клонах ни разу не упоминалось. — Она глядела на него в упор, совсем как Джусик. — Здесь есть одна пожилая женщина, которая сказала мне, что вы придете, но практически ничего больше она не говорила. Сколько вас сейчас на Киилуре?

— Четверо.

— Всего четверо? Ты же говорил, что вас миллионы! Что тут могут сделать четверо?

— Мы коммандос. Спецназ. Вам знаком этот термин?

— Очевидно, нет. И как же десятилетние дети собираются штурмовать комплекс Утан?