Джентльмен хренов.

А ведь это изначально была его идея – не говорить ребятам правды. Хотелось бы мне обвинить его и в этом, но зачем обманывать саму себя? Еще пару дней назад мы оба надеялись на то, что наши шансы собрать вирусный геном, как по кирпичику, реалистичны. Теперь же, когда я вижу, как наш КПД уменьшается под атакой новых фактов, я осознаю, что шансы того, что я превращусь быстрее, чем мы создадим лекарство, возрастают обратно пропорционально спаду КПД.

Я нехотя пошла на эшафот. Я понятия не имею, как воспримут эту новость ребята. Но Кейн прав, умалчивая о своем нестабильном состоянии, я подвергаю их опасности, а это меньшее, что я хочу в данный момент. Мне необходимо смириться с мыслью о том, что, возможно, в скором будущем борьба за мое сознание ляжет на их плечи, а я буду выкинута из игры более сильным противником. И скажу я вам, судя по моей блюющей от поездках в Аяксе армии, горевать мне в том чистилище столетиями.

Мы шли в лабораторию в полном молчании. Никогда я еще не чувствовала себя настолько подавленной и слабой, мне казалось, что конец света неизбежен. По крайней мере, мой персональный конец света совсем не за горами.

Едва мы вошли в аудиторию, четырнадцать пар глаз уставились на нас.

– Тесса! Что с тобой стряслось? – мой брат первый увидел меня и подбежал.

Он даже приложил ладонь к моему лбу. Рефлекторно. Мы ведь зараженные – мы по определению не болеем. Но похоже, видок у меня был так себе, если даже он заметил мой жар. Остальные притаились вокруг стола: кто сидел, кто стоял, но их всех объединял обеспокоенный взгляд, обращенный на меня.

– Тесса, что произошло? Ты в порядке? – спрашивал Томас.

Я смотрела на моего брата, которого нашла всего месяц назад, а теперь нам грозило снова потерять друг друга, если мы не успеем найти лекарство до того, как я потеряю рассудок.

Я покачала головой, ребята нахмурились. Томас попытался снова потрогать мой лоб, но я отбросила его руку и чуть ли не выкрикнула:

– Томас, я превращаюсь!

Вот и все. Я готова к казни.

С минуту ребята просто смотрели на меня озадаченными взглядами. Они хмурились и бегали глазами между мной и Кейном, ожидая продолжения.

Первым из ступора вышел Малик:

– Это невозможно. Ведь я сам секвенировал твою ДНК. Ты – мутант. Такой же, как и все мы.

– У нас разное количество мутированных генов. У Тессы критически низкое, – ответил Кейн.

Ребята снова глупо переглядывались между собой.

– Ты это имел в виду, когда говорил, что наши ДНК разнятся между собой? – вспомнила Божена.

– Именно.

Снова повисло молчание.

– Бред какой-то. Если этой действительно так, то ты превращаешься очень долго, – сказала Куки.

– Да, количество мутированных генов напрямую влияет на скорость превращения, – ответил Кейн.

– И сколько у тебя времени? – спросил Ульрих.

Я посмотрела на Кейна. Только он имеет достаточной квалификации, чтобы вынести мне вердикт. Честно сказать, весь разговор я стояла как-то сбоку. Словно не я была центром внимания, а Кейн. Я всего лишь его очередной подопытный пациент. Никому нет дела до моего состояния и моих чувств, всем важен лишь прогресс исследования.

Кейн ответил не сразу. Удивительно, но на его лице я заметила тень сожаления. Может, жалел меня. Может, жалел, что потеряет опытного бойца для поимки его подопытных.

– С такой динамикой… не больше пары недель.

И тут, наконец, все пришли в движение. Кто-то вздохнул, кто-то выругался, кто-то присвистнул. Но теперь внимание совершенно точно сосредоточилось на мне.

– Пары недель до какой стадии? – спросила Перчинка.

– До отключения сознания.

– Вот же черт!

– Это хреново…

– Поверить не могу!

Ребята поникли и теперь усиленно разглядывали пол под ногами, чтобы понять, чем грозит история с моим скорым превращением.

– И что нам теперь делать? А вдруг мы тоже превращаемся все это время? – запаниковала Хайдрун.

– Поверь мне, мы все в безопасности, кроме…

Кейн запнулся. Видимо вспомнил, что я тут все это время стою.

– Я не понимаю, – Томас был растерян и смотрел на меня глазами, полными противоречий.

Я взяла его за руку, мол, держись, братец.

– Но ведь все было хорошо. Ты же была в порядке! Ты столько сделала, и я не видел, чтобы…

– Томас, оставь, – я призвала его успокоить панику и сильнее сжала ладонь, чтобы он вернул хладнокровие, – это неоспоримый факт. И у нас мало времени.

Теперь я обратилась ко всем ребятам. Я видела, как угасает их энтузиазм. Одна лишь мысль о том, что они скоро потеряют лидера, родила в них страх быть брошенными посреди ожесточенной схватки.

– Нам предстоит проделать огромную работу в кратчайшие сроки, – начала я привычным командирским голосом. – Пока я в сознании, мы будем собирать ДНК-образцы каждый день. Я не собираюсь останавливаться, и если вам не по себе оттого, что рядом с вами находится человек, в любую секунду готовый съехать с катушек… то мне откровенно на это наплевать. Мы будем работать в прежнем режиме.

Ребята переглянулись, я видела, как луч надежды в их глазах снова разгорался. Нет, они еще не потеряли командира!

– Но добавляется еще одно правило. Как только вы увидите, что я… больше не я, – даже не знаю, как это выразить, – смело вырубайте меня. Подойдут любые способы, главное – вырубите. Не потеряйте меня. Не хочу бродить по лесам одурманенная.

Ребята снова переглянулись, нашли понимание в глазах друг друга и закивали.

– Обещаю сразу долбануть тебя лопатой по башке, – сказала Божена.

Странным образом ненависть Божены стала уместной.

– Ульрих, Миша, Томас, ваша задача подготовить для меня бокс.

С этими словами я развернулась и зашагала прочь, бросив быстрый взгляд на плексигласовый бокс, в котором рычащая Лилит лежала с оторванной от тела головой.

18 января 2072 года. 21:00

Полковник Триггер

– Фильтры засоряются быстрее, чем инженера успевают их счищать, отсюда увеличивается сырость в отсеках, влажность рождает конденсат, а он замыкает проводку. В общей сложности мы уже запечатали семь жилых отсеков из-за перебоев с электричеством и системой кондиционирования.

– В чем проблема-то? Ты же расселил людей по другим отсекам, – вставила Трухина.

– От перестановки слагаемых сумма не меняется. На системы жизнеобеспечения других отсеков увеличилась нагрузка, – Крайслер продолжал доклад. – Нам надо увеличивать скорость очистки и просушки фильтров. Иначе мы просто оттягиваем решение проблемы.