– Я?.. Кто лучше всех стреляет в нашей группе?

– А сейчас промазал…

– Ладно, давай обойди слева, я – справа. Он никуда неденется, идти сейчас на площадь – сразу потерять шкуру, он это понимает.

Стивен на цыпочках двинулся за тем, кто выглядит менеесообразительным и, главное, подчиненным. Как только они свернули за угол, он вдва прыжка догнал, одной рукой зажал рот, другой захватил шею в локтевой захвати, натужившись, услышал, как хрустнули шейные позвонки, самые слабые в довольнопрочном и хорошо защищенном человеческом хребте.

Тело опустил тихо, поспешно бросился обратно. Сердцеколотится так, что в глазах темнеет, зло подумал о выпитом спиртном, опренебрежении даже простой утренней гимнастикой. Первого догнал уже в последнеемгновение, тот остановился и тревожно посматривал по сторонам. Похоже, здесьони должны были встретиться.

– Ибрагим!.. Ибрагим!

Стивен с силой опустил ему на затылок кулак. Незнакомецподогнул колени, Стивен подхватил его, одновременно выдернул из руки автомат,опустил тяжелое тело под стеной. Через мгновение боевик очнулся, но лезвие егоже ножа, острое, как бритва, чуть надрезало кожу прямо над сонной артерией.

– Тихо, – предупредил Стивен. – Чутьшевельнешься – смерть. А попытаешься крикнуть…

Даже в темноте видно, как посерело лицо боевика. Чтобыкрикнуть, надо набрать в грудь воздуха, а острый нож пересечет горло раньше.Зачем он делал его таким острым?

– На площади стрельба, – сказал Стивен негромкото, что боевик знал и сам. – Народ сбежался туда, так что не надейся, чтотебя сейчас вот освободят… Но времени у нас, ты прав, мало. Потому ты ответишьмне быстро и четко.

– Да, – прошептал боевик едва слышно, – да… агде Ибрагим?

– А ты как думаешь?

– Вы убили его?

– А вы крались за мной, чтобы спросить, которыйчас? – ответил вопросом на вопрос Стивен. – Твоя счастье, что я –американец. Мы гуманисты и потому не убиваем пленных, а ты сейчас пленный.Потому отвечай всю правду, останешься цел.

– Я ничего не знаю, – шепнул боевик.

– Почему крались за мной?

– Мне велел…

– Ибрагим?

– Да…

– А кто ему?

– Не знаю…

Стивен прижал нож к горлу чуть-чуть сильнее, кровь потеклашире. Боевик тихо застонал.

– Мы не убиваем пленных, – пояснил Стивен, –но ты пока не пленный. Ты пока еще в бою. Вот ответишь на мои вопросы, тогдавыйдешь из схватки… живым.

– Мистер, я ничего не знаю!

– Но кто-то же приказал вам идти за мной? Что он ещеприказал?

Боевик поколебался, но лезвие уже касается сонной артерии,он прошептал:

– Убить…

– Понятно, – сказал Стивен. – Теперь верю.Кто приказал?

– Не знаю, сэр!

– Ого, уже «сэр». Но что-то ты врешь. Как можно незнать, от кого получаешь приказы?

Боевик прошептал умоляюще:

– Приказы получал Ибрагим. А я только его помощник. Яподчинялся Ибрагиму и ни о чем его не спрашивал. Вы же знаете, сэр, чем меньшеспрашиваешь…

– Тем сам целее, – согласился Стивен. –Ладно, теперь я ухожу…

Он отнял нож от горла и одновременно ударил кулаком в лоб,как глушат быков на бойне. Боевик стукнулся затылком о камень и затих. Стивенмедленно отодвинулся, не спуская с него глаз, перебежал в развалины поблизостии затаился.

Боевик очнулся через две-три минуты, огляделся ошалело,ощупал горло, вскрикнул от вида крови на пальцах, но, убедившись, что рананеглубокая, вскочил и торопливо засеменил вдоль домов, даже не выбирая тень.

Стивен крался следом, проследил, как боевик дотащился донебольшого дома с плотно закрытыми окнами, толкнул дверь, она открылась безсопротивления. Стивен выждал, пока боевик вбежал в дом, юркнул следом, шагигремели уже наверху, тот взбирался по ступенькам на второй этаж.

Стивен задержался внизу, слышно, как тот возился с чем-то,затем донесся его взволнованный голос:

– Алло!.. Ирма, это Фарид!.. Срочно позови Исмаила!

Некоторое время было тихо, затем тот же голос прокричал встрахе:

– Исмаил, ничего не вышло! Он убил Ибрагима иускользнул! Что делать?

Судя по тишине, он долго выслушивал указания, потомпрокричал с облегчением:

– Хорошо, хорошо!. Будь благословенны твои родители,Исмаил, ты меня спасаешь!.. Да, я бегу прямо сейчас к Абдулле… Переехал?.. Да,запомнил, улица Братьев Сарна-оглы, дом шестой… Да-да, все скажу…

Слышно, как звякнула трубка, опускаясь на рычажки, явнозащищенная линия, иначе мог бы позвонить и по мобильнику, эти обезьяны довольнобыстро научились ими пользоваться.

Боевик спустился на первый этаж, но у самой двери сильнаярука перехватила горло, тот же нож коснулся артерии в том же месте, тот жезловещий голос приказал:

– Застынь!.. Не шевелиться!.. А теперь рассказывай, чтовелел Исмаил?

Боевик булькал, хрипел, глаза вытаращены в панике, Стивенчувствовал его панический ужас, ну никак не удается освободиться от страшногофранка.

– Какой… Исмаил?

– Не играй со мной, – строго сказал Стивен. –Я тебя вижу насквозь.

– Исмаил… Или старший в отряде…

– Ты старший в группе, – подытожил Стивен, –а Исмаил старший в отряде… Так?

– Ну… так…

– Без «ну», – сказал Стивен люто. – Мы стобой уже знаем, что ты мне в прошлый раз соврал.

– Я не врал…

– Ты сказал, – напомнил Стивен, – что старшимбыл убитый, а ты так, помощник… По закону военного времени я имею право за этовранье тебя убить. Но я даю тебе шанс, это тоже записано у нас в Женевскихконвенциях, что, если скажешь всю правду, я вынужден буду тебя отпустить…Вообще-то должен взять в плен, но как тут возьмешь в плен, а убивать права неимею, так что… Говори, скотина!

Очень подбодренный пленник сказал с остатками испуга:

– Исмаил – старший в отряде. Абдулла – связной… Толькочерез него получаем указания от нашего шейха…

– У него охрана?

– Нет, – ответил пленник чересчур бодро, –какая охрана, тут же заметят!

– Понятно, – сказал Стивен. – Ладно, тысвободен.

Он с такой силой провел ножом по горлу, что заточенное доостроты бритвы лезвие проскрежетало о шейные позвонки, отпрыгнул от хлещущегокровью тела и быстро шагнул за дверь.

Как хорошо, что эти шакалы в самом деле верят в подобнуюгуманность франков, презрительно полагая ее слабостью. Вы еще не знаете,ребятки, что все ваши восточные изуверства и жестокости – детские игры всравнении с тем, что ждет вас, когда попадете в наши цепкие лапы и нам что-тобудет очень от вас нужно.