Уж в такую ситуацию Стивен не попадет, мелькнула мысль. Надоже, только приехал и сразу же, как говорят, в эпицентре событий! Повезло.Правда, терактов должно быть еще больше, его ведомство через подставных лицпередало арабским террористам оружие и мощную взрывчатку, умело замаскированнуюпод самодельную, нужно еще больше раскалить здесь обстановку…

Интересно, что делает Стивен?

Стивен остановился на перекрестке, пропуская машины сжелтыми номерами, в то время как автомобили с белыми пугливо ждали, покапроедут хозяева.

В Израиле, вспомнил он, мгновенно вскипая справедливымнегодованием, у евреев желтые номерные знаки на машинах, а у арабов – белые,хотя те и другие граждане одной страны. Это что, как не желтые звезды нарукаве, которых гитлеровцы заставляли носить евреев?

Кулаки сами собой сжались, он чувствовал, как вздулись изатвердели желваки. Во всех странах боремся с малейшими проявлениями фашизма ирасизма, все СМИ поднимают крик, едва где увидят скинхеда, а здесь странапобедившего расизма… и никто не смеет сказать об этом слова!

– Ничего, – сказал он со злостью, –кроманьонцы убрали с арены неандертальцев, от которых произошли. Как они этосделали – неважно. Историческая, как говорят яйцеголовые, неизбежность. Так имы, христиане, просто обязаны очистить планету от остатков нынешнихнеандертальцев.

По дороге в почтовом отделении купил телефонную карточку засорок восемь шекелей, вышел на улицу, хотел было зайти в маленький магазинчикнапротив, чтобы позвонить в Ирак, потом вспомнил, что за границу можно звонитьс любого автомата, даже с уличного, здесь не Ирак, вставил магнитную карточку вщель, быстро набрал номер.

– Дорогая Джоан, – сказал он, услышав радостныйженский вопль на том конце провода, – я уже здесь, как видишь… Илислышишь, неважно. Подыщу квартирку для нас, сразу же дам тебе знать.

– Ох, дорогой, – ответил женский голос, полныйтревоги, – будь осторожен!

– Я осторожен, – ответил он.

– Там жуткие террористы!

– Они есть везде, – ответил он терпеливо.

– Но в Израиле арабы!

– А у нас баски, что ли?

Она сказала так же взволнованно:

– Не ходи по людным местам…

– Я сейчас подыскиваю квартиру, – ответилон, – мне совсем не до людных мест…

– Ходи пешком, – сказала она настойчиво, – непользуйся этими ужасными переполненными автобусами! Именно туда и подбрасываютбомбы…

– Дорогая, – сказал он со вздохом, – здесьпоминутный тариф, а льготное время звонков с восемнадцати до восьми. Я такспешил тебя обрадовать, что звоню в шестнадцать двадцать…

– Как шестнадцать двадцать? – воскликнулаона. – Разве там не восемнадцать двадцать?

– Нет, дорогая, – сказал он терпеливо.

– Ох, – ответила она торопливо, – тогда все,все! Не трать деньги на то, что бесплатно получаешь дома. Целую!

– И я тебя.

– Береги себя!

За щелком послышались гудки, он с облегчением повесил трубкуи вышел на жаркое солнце. У него был вид мужа, который отбыл обязательныйразговор с женой, теперь может в самом деле малость оттянуться.

Стивен в самом деле чувствовал удовлетворение, ибо получилвсе от разговора, как имена, так и ориентиры. Кто умеет извлекать из подобногобестолкового разговора информацию, тот стал бы компьютерным гением, но пока ещенет таких программ, чтобы вычленяли из житейской болтовни то, что в нееупрятано.

Портье чуть улыбнулся уголками рта, как-то умеют вычислятьтех туристов, кто с ходу заночевал в чьей-то теплой постели. Стивен тожеулыбнулся заговорщицки, мол, мы – мужчины, все понимаем, но помалкиваем,поднялся в свой номер, огляделся с порога, осторожно прошел к платяному шкафу,осмотрел чемоданы.

Следов обыска нет, а он оставил такие ловушки, что никакойМОССАД не обойдет, есть такие, что обойти невозможно.

Интересно, мелькнула мысль, Дуглас уже в Израиле? Навернякав Тель-Авиве, он не был бы Дугласом, если бы выбрал не столицу…

Неожиданно злобно звякнул телефон, Стивен машинальнопротянул руку, но пальцы зависли над трубкой, в то время как другая рука так жеавтоматически вытащила пистолет. Он присел у стены, прислушался, но в коридоретихо, на улице прошуршала машина, но не останавливалась, слышно, как ее занеслона повороте.

В стране, где он действовал в прошлом году, в номер то идело звонили милые женские голоса, предлагая развеять его скуку, скраситьодиночество, а то и просто предлагали использовать свое тело, как ему тольковосхочется. Но в этой стране с этим строго, ни один управляющий такое непозволит, так что…

Он наконец поднял трубку, на той стороне тишина, он спросилнарочито сонным, он же заторможенный американец, голосом:

– Алло…

– Тысяча извинений, – произнес очень вежливыйголос на ломаном английском, – мы знаем, что на вас совершено нападение, иочень сожалеем, что вам оказан такой прием на благословенной Аллахом арабскойземле. Как попытку чуть загладить ваше впечатление, нам указано поделиться свами некоторой информацией…

Стивен проворчал:

– Вы тоже были с ними?

– Что вы, – ответили на том конце трубки,неизвестный тихо засмеялся. – У нас, надеюсь, более расторопные люди. Атам – одно дерьмо.

Стивен задрал голову, окно распахнуто, ветер колышетзанавеску. Если в окно бросят гранату, то упадет ему прямо под ноги.

– А почему я? – спросил он.

– Вы американец, – ответил собеседник.

– И что?

– Значит, богатый, – сообщила трубка.

Стивен ощутил разочарование и одновременно – облегчение.

– Значит, просто выкуп?

– Да. А что, вас это не беспокоит?

– Беспокоит, – ответил Стивен поспешно. – Ещекак беспокоит! Но я человек бедный. С чего они взяли, что могут за меня что-тополучить?

– Получат если не с вас, – объяснилсобеседник, – то с вашего правительства. Американцы своих не бросают.

Стивен вздохнул:

– Иногда мне хочется, чтобы бросали… Ладно, я оченьблагодарен вам за помощь. Даже за будущую.

– Увы, – ответил невидимый собеседник. –Все-таки будьте осторожны. Американцу трудно оставаться незамеченным. Даже вИзраиле вас могут попытаться похитить. Для этого не обязательно куда-товывозить, в самом Иерусалиме достаточно подвалов… Мы оставили на улице двухсвоих людей. Если вас попытаются достать, мы постараемся справиться с ситуациейсами. В крайнем случае поднимем тревогу.

– Ну, спасибо, – пробормотал Стивеношалело. – Вы в самом деле меня несколько… удивили.