– Насчет путаницы со шпателями пока не знаю. Что же касаетсяложного опознания, надеюсь, здесь нам будет легче. По крайней мере, мы знаем,кто на самом деле покупал шпатели. Когда я представлю этой свидетельнице Деллу,в суде поднимется настоящий переполох.

– А если она ее не узнает? – спросил Дрейк.

– Тогда моя клиентка попадет в переплет, – задумчивопроговорил Мейсон. – Конечно, Делла может под присягой заявить, что покупала тешпатели, но, учитывая тот факт, что она работает со мной, к этому, скорее всего,отнесутся скептически… Хотя, думаю, судья Болтон должен нам поверить.

– Он-то, может, и поверит, – отозвался детектив. – А какнасчет присяжных?

– В том-то и дело, – вздохнул Мейсон. – Судья Болтон знаетменя достаточно хорошо, так что, если я вызову Деллу давать показания, онпоймет, что она не лжесвидетельствует.

– Может, лучше подождать с этим до суда присяжных, чтобыпроизвести впечатление на них?

– Не знаю, лучше ли это, – возразил адвокат. – Здесь естьодин большой минус.

– Какой?

– Чем больше пройдет времени, тем менее вероятно, чтосвидетельница изменит свои показания. А если дело будет разбираться потом всуде более высокой инстанции, она вызубрит их так, что переубедить ее будетпросто невозможно. Самое интересное, что из-за этого ложного опознаниянеизбежна и путаница с орудием убийства. Из этого может выйти кое-что занятное.

– Посмотрим, – отозвался Дрейк.

– А что делать мне? – спросила секретарша.

– Не попадаться на глаза свидетельнице, – ответил Мейсон. –Утром она могла видеть тебя мельком, но теперь держись от нее подальше, пока ятебя не вызову.

– Но в зале мне хоть можно сидеть? В заднем ряду?

– Нельзя, – отрезал адвокат. – Будь в комнате длясвидетелей. В самой дальней.

– Интересно, как они отнесутся к тому, что вы подложилишпатель в номер Хэррода? – задумчиво произнес Дрейк. – Разве это этичныйпоступок?

– А что тут такого? – пожал плечами Мейсон. – Мы скажем, чтохотели узнать у Хэррода, таким ли шпателем он был ранен, а потом забыли его вномере.

– Но я не могу подтвердить это под присягой! – заявилаДелла.

– Черт возьми! Я же не заставляю тебя лгать! Ты присягнешь,что купила три шпателя, один из них принесла в номер Хэррода и там оставила.Скажешь, что действовала по моей инструкции.

– А сами вы будете давать показания? – озабоченно спросилаДелла.

Адвокат покачал головой:

– Постараюсь объяснить суду, что прокурор не должензаставлять нас подтверждать буквально каждый свой шаг. Я хотел перехитритьшантажиста и вовсе не собирался намеренно вносить путаницу в дело орасследовании убийства. Главное сейчас – доказать, что обвинение построено наложных уликах и ложном опознании обвиняемой; к тому же представлено не тоорудие убийства. Если удастся, следователи и прокурор сгорят со стыда.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся детектив, – но все этонапоминает мне ходьбу по проволоке над глубокой пропастью.

– Что-то общее есть, – согласился Мейсон. – Одно мне не даетпокоя, Пол. У Ферн Дрисколл была машина. Кассир Бэйлора подтвердил это, когдадавал сегодня показания. Из Лансинга она уехала на ней, потом вдруг сталаголосовать на дорогах. Куда делась машина? Пусти-ка по следу своих гончих.

– Насколько я помню, мы собирались перейти к перекрестномудопросу свидетельницы Ирмы Кэрнс, – сказал судья Болтон. – Просим свидетельницузанять свое место.

Продавщица прошла мимо Мейсона, бросив на него взгляд из-затолстых стекол своих очков.

– Вы носите эти очки постоянно, мисс Кэрнс? – как быневзначай спросил адвокат.

– Нет, сэр.

– Когда же вы их снимаете?

– Когда ложусь спать.

В зале плеснуло смешком. Но лицо продавщицы осталосьнепроницаемым, так что трудно было понять, хотела ли она пошутить или ответилавсерьез.

– Вам известно, как зовут девушку, купившую у вас шпателипервой?

– Сейчас – да. Тогда я не знала.

– Ну и как же?

– Мисс Кэтрин Бэйлор.

– Когда вы это узнали?

Калверт вскочил со стула:

– Протестую! Это не имеет отношения к делу.

Судья покачал головой:

– Нет, это весьма существенно. Отвечайте!

– Это было недавно… точно не помню…

– Кто вам это сказал?

– Полицейские.

– Значит, вы говорите это со слов полицейских?

– Ну… не совсем так.

– А как?

– Они дали мне возможность на нее поглядеть.

– Значит, они сперва сказали вам, что это именно та девушка,а потом ее показали?

– Да, верно.

– Вы знали, что вам потом надо будет ее опознать?

– Протестую! – снова воскликнул помощник прокурора. – МиссБэйлор подтвердила, что покупала шпатели, и согласилась давать показания. Такчто мы попусту тратим время.

– Однако же, – возразил Мейсон, – с позволения суда, я будуопрашивать свидетельницу так, как считаю нужным.

Судья кивнул:

– Это ваше право. Продолжайте.

– Итак, было ли вам известно, что женщину, которую вампокажут, надо будет потом опознать?

– Мне этого прямо не говорили.

– Но намекали на это, да?

– Намекали.

– Понятно, – подытожил адвокат. – А когда вам сталоизвестно, что второй покупательницей была Милдред Крэст?

– Вскоре после ее ареста.

– Что значит «вскоре»? Через два-три дня?

– Раньше.

– Полиция проводила опознание так же, как в случае с КэтринБэйлор? Они предварительно сказали вам, что покупательницу зовут Милдред Крэст?

– Я и без того ее узнала.

– Они поставили вас в известность, что вам потом надо будетее опознать?

– Я поняла, что они точно знают, как ее зовут. Увидев ее, ясразу почувствовала: это она и есть.

– И заявили, что узнаете ее?

– Да.

– Вы успели ее разглядеть?