— Всё не так просто, — подмигнул хозяин Сети и встал в полный рост. — Вот, видишь, их пули не могут мне навредить, я как бы существую вне времени, но мне удалось отыскать одну вещицу, которая может меня ранить. Это кинжал, что достался мне от отца, единственная реликвия, которая связывает меня нынешнего и того человека, что задумал Сеть. Он висит там, на стене. Действуй! — Павел раскинул руки и пошел на охранников, попутно прихватив стул, он начал беспрерывно наносить им удары. Не зная, что делать, охрана опешила и на несколько секунд прекратила огонь.

Этого оказалось достаточно, чтобы Арсений успел, не вполне осознавая, что делает, броситься к противоположной стене и вынуть из резных ножен блестящий клинок. Тут лифт открылся снова, и из него выскочила новая партия охранников, один из них получил удар стулом, но остальные успели открыть огонь.

Арсений старался как можно быстрее прыгнуть и полетел к спасительному столу, но как бы ни был он быстр, пуля всё же задела его ногу. Кровь вместе с болью хлынула наружу, и он изо всех сил зажал рану. Охранники, видимо, решили, что с ним покончено и, опустив автоматы, пытались утихомирить не в меру разбушевавшегося босса, который, изрыгая ругательства, продолжал размахивать стулом.

У Арсения был всего один шанс — очередной лифт уже несся вверх, и с теми, кто ехал в нём, было уже не справиться. Опиравшись на кинжал, наш герой встал и, неистово метнувшись к Павлу, выбросил впереди себя оружие. Охранники ошарашенно смотрели на этот бросок, не в силах уже что-либо предпринять, и даже отступили на один шаг. Клинок вошел четко между лопатками размахивающего стулом человека. Поначалу тот даже не понял, что произошло, но, обернувшись и увидев Арсения, догадался и улыбнулся. Изо рта повелителя Сети побежала струйка крови, глаза закатились, и он упал. Охрана тут же с яростными воплями схватилась за автоматы и открыла неприцельный огонь. Казалось, что им уже не особо важно, куда стрелять. Они задевали друг друга и падали замертво, но плотность огня была огромна — настолько, что несколько пуль схватил и Арсений, когда бежал к столу. Из плеча стала хлестать кровь, и где-то снизу, в спине, ужасно саднило. «Видимо, это всё», — подумал Путешественник. Потрогав рукой спину, он убедился, что рана там действительно есть, и кровь течёт.

— Какой бесславный конец… А ведь Учитель предупреждал. Может, я и не разгадал загадку этого мира. Совершил ошибку? Кто теперь скажет…

Вдруг изо всех закутков этого мира послышались крики. Это кричали люди, обычные люди, которые осознали, что бóльшая часть их жизни была убита на всякого рода ерунду, и эти дни уже не вернуть. Кричали те, которые сейчас подошли к зеркалу и увидели, на кого они стали похожи, было слышно, как они выбрасывают мониторы из окон. В колонках компьютера, валяющегося теперь в углу, можно было различить затухающий электронный голос: «Не-е-е-ет!..»

Арсений очень устал, но он вдруг ощутил ни с чем не сравнимую радость от того, что эти люди наконец-то обрели себя, что у них есть будущее. Сейчас ему хотелось только одного — спать. Закрывая глаза, он краем глаза всё же заметил, как поднявшийся вихрь оторвал одно из стекол атриума и унес прочь.

«Наверное, это ураган», — подумал он.

Глава 7. Шоу должно продолжаться?

Очень странно просыпаться после такого. Арсений лежал на кровати и прямым гипнотическим взглядом упирался в потолок, не в силах пошевелить ни одной из частей тела. В спине и плече до сих пор играли фантомные боли, ногу то и дело подергивало, а красные круги так и стояли перед глазами. Он уже было подумал, что это конец. Что тьма, навалившаяся на него вместе с непередаваемой усталостью, уже никогда не отступит, однако, видимо, ошибался. Мысли всё еще бились в голове, не давая покоя, но контроль над телом взять уже было сложнее, ни одна его часть не подчинялась.

В сущности, как еще должен чувствовать себя человек, которого только что чуть не прикончили в другом мире? Наверное, никто и не сможет этого сказать. Реальность тем временем волнами накатывала на Арсения. Сначала это была боль по всему телу, затем — осознание того, что он чуть не погиб там. Далеко, в чужом мире он чуть было не оставил свою жизнь, не подарил ее неизвестно кому… Ему вдруг стало грустно, и он заплакал. Эмоции хлестали, переполняя его. Переполняя настолько, что хотелось рвать волосы на голове, но руки отказывались подчиняться.

Зачем всё это? Зачем он идет по Пути, почему именно он? Вопросы мучили недвижимого человека, и некому было дать на них ответа, кроме него самого.

Тем временем ломота начинала понемногу отпускать, и он возвращался в свое исходное состояние. Сначала двинулись руки, потом медленно и неуверенно зашевелились пальцы на ногах, и всё остальное тело тоже «оттаяло». Путешественник встал и, медленно покачиваясь, направился на кухню, где сновал по клетке Бо. В остальном же обстановка в квартире была точно такой же, как и до его отбытия в очередное Путешествие. Все банки-склянки, да и сама пыль и даже мусор, всё лежало там, где должно было. После нескольких шагов в районе груди резко кольнуло, и ноги подкосились, по глазам пошла сизая пелена, и Арсений еле успел схватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах. Он дотронулся рукой до груди, сердце билось исправно, но было такое чувство, что нечто параллельное ему где-то далеко умирает — и это настоящее, живое сердце не сможет функционировать в одиночестве.

Постепенно всё пришло в норму, Арсений сварил себе кофе, налил его в чашку и стал размышлять. Всё, вроде, было правильно, всё находилось на своих местах, однако что-то было не так, но он не мог понять, что именно. К тому же на стене появился портрет Учителя, что вообще вводило нашего героя в ступор. Неужели старец настолько тщеславен, что повесил в комнате ученика свой портрет? Но и с этим портретом было что-то не так: если наклонить голову под разным углом или попросту совершить какое-либо телодвижение относительно него, то казалось, что старик качает головой и хмурит брови, хотя это, скорее, было выдумкой самого Путешественника или последствием недавнего трудного пробуждения. Подумав об этом, Арсений вспомнил, что было в прошлый раз, когда он чуть не умер в другом мире, и стал досконально изучать стены.

Вскоре его усилия принесли свои