— Сам ты, лягушка. Это благородная пища.

Шер усмехнулся.

— Старый бы с тобой не согласился. Куда пойдем?

— Туда, где соль.

Соль тоже продавалась в бочках и ее цена здесь, была в два раза ниже чем в Овельхольме.

На Антона напал кураж и азарт. Он ходил по рынку, пробовал фрукты, щупал ткани, оценивал оружие. Два раза его хотели обворовать, но предупрежденный Просветителем, он просто и незамысловато ломал руки воришкам, и вскоре, от него отстали. Просветитель не только умел давать советы, но и как-то изменял физическое состояние носителя. Антон, сам того не ожидая, мог видеть приближенно далекие предметы, или скорость его реакции, на несколько мгновений, была просто потрясающей. Он был сильно удивлен этому, но внешне, никак не показывал.

Рынок был шумный, наполненный разнообразным товаром, как перевалочная база. Сюда съезжались купцы и с востока, и с запада, и с гор, и с заморской территории империи. У Антона разбегались глаза. Устав бродить по рядам, они сели под навесом, где жарили мясо на углях. Хозяин «шашлычной», невысокого росточка мужик, сухой, как ковыль и жилистый, как старая конина, в чалме, похожий на узбека, изобразив на лице улыбку, быстро принес им по два шампура скворчащего мяса, кувшин вина и свежие овощи, обильно приправленные зеленью.

Антон попробовал мясо, остался доволен. Попробовал вино и решил купить пару бочонков. Шер ел и молчал. Его большие желтые зубы, как мясорубка перемалывали мясо. Он потел и утирался тыльной стороной руки. Антон под удивленные взгляды посетителей, вытирал руки платком.

— Смотри, Ант, как бы тебя за твои манеры, уважать тут не перестали. — проворчал шер. Сейчас, ты выглядишь, как слабак.

— Это еще почему? — удивился Антон.

— Да потому, что ты руки вытираешь платком. Вытер бы лепешкой и съел ее, как все. А то подумают еще, что ты сосунок, только что вылез из-под маминой юбки…

О, как накаркал. К их столику подошла троица крепких степняков, очень похожих на чернявого Эрзая. Они остановились рядом и завели разговор.

— Видишь, Аргой, — с презрительной усмешкой, проговорил самый плечистый, — какой интересный птенчик вылетел из гнезда и деньги, по-моему, имеет.

— Наверное, имеет, — лениво проговорил тот, что стоял справа от него.

Шер нагнулся и прошептал:

— Тураны, Ант, мечники.

Антон не смотрел на них и налив себе вина в глиняную кружку, пригубил.

— Эй, имперец, — негромко позвал его туран, стоявший слева от вожака. — Не хочешь угостить добрых людей.

Антон понял, что дальше сидеть и не отвечать на вызов нельзя. Спокойно огляделся, мимолетно окинул взглядом троицу и лениво произнес:

— Не вижу тут добрых людей. Вижу лишь трех доходяг, что побираются. А я не подаю бездельникам, — равнодушно произнес он и увидел, как побледнел Торвал.

Ухмылки слетели с лиц туранов.

— Ты кого назвал доходягами, паргол? — прошипел вожак.

— Я Антей. А у тебя, степняк, странное какое-то, имя — паргол. Как ты с ним живешь? — небрежно ответил Антон. Он уже знал, что так народ Эрзая называет тех, кого используют вместо женщины в постели, иначе пид…

— Что ты сказал!? — Вожак потерял над собой контроль и в бешенстве выхватил кривой меч. Сделал шаг к Антону. Тот только этого и ждал. Уроки наставника гладиатора он запомнил хорошо. Дождавшись, когда туран оголил меч, молниеносно выхватил свой молот и не вставая с места ударил им вожака по ближайшей ноге. Колено, голень и ступня турана превратились в одну тонкую лепешку. Тот секунду постоял и с воплем упал на песок. Двое, оставшихся без вожака, мечника, тоже в ярости выхватили мечи и с воплем хотели броситься на обидчика. Но Антон опять проявил сверхскорость реакции. Молот пущенный им по кругу, как крылья мельницы, пролетел над головой замершего шера и отбросил нападавших далеко назад. Они сломанными куклами распластались на песке у ног прохожих. Антон невозмутимо сунул молот обратно за спину. Он расправился с тремя мечниками, не вставая. При этом, отчетливо почувствовал, как наливается болью все тело.

— Что это? — мысленно спросил он Просветителя.

— Твои связки и мышцы еще не готовы к такой скорости, — сухо ответил тот. — Ты действовал из страха. Учись контролировать свои эмоции.

— Учись, — мысленно проворчал Антон и скрывая слабость, улыбнулся.

— Ну что? Теперь, меня не будут принимать за сыночка? — обратился он к шеру. У того стала проходить бледность и вновь возвращался нормальный цвет лица. Он ел и багровел.

— Думаю, нет, — произнес Торвал и разразился громким смехом.

У их столика орал вожак. Два его подельника не подавали признаков жизни.

— Так ты вина хочешь? — спросил Антон вожака и увидев в его взгляде неприкрытый страх, усмехнулся. — Ты не стесняйся, я так и быть, налью тебе кружку.

Туран пошарил рукой и схватил меч, валявшийся на песке. Поднял его, намереваясь ударить им Антона. И вновь неуловимое взглядом движение и рука Турана оказалась пришпилена ударом молота к песку, а вместо ладони кровавое месиво. Шер поглядел на мечника и проговорил:

— Он, теперь, без ноги и без руки. Лучше, его добить.

— Ну, возьми и добей, — равнодушно отозвался Антон и крикнул — Хозяин! Убери эту падаль, мешает есть. И мечи этих дурней принеси мне. Остальное — все твое.

Хозяина шашлычной уговаривать не пришлось. Удар здоровенного разделочного ножа прервал крик турана. Хозяин осторожно поднял меч, отстегнул ножны от пояса и вытерев ручку меча тряпкой, с поклоном протянул его Антону. Двое его подсобных, утащили тело.

Люди, наблюдавшие все это со стороны, стали толпиться рядом, с огромным любопытством разглядывая Антона, и шера, как заморскую невидаль.

— А что, стража не прибудет разбираться? — спросил шера Антон.

— С кем?

— С нами.

— Нет. Никому тут нет дела до потасовок. Они напали, ты защищался, все это видели. Жалобу имперцам подать некому, ты всех порешил. Хозяин доволен, получил от тебя свой барыш. Забирай мечи и пошли к плотам. Иначе, нам покоя от этих зевак не будет.

— Хорошо, пойдем — согласился Антон, — только надо прикупить с собой пару кувшинов этого вина, — Антон показал глазами на пустой кувшин.

Торвал кивнул.

— Сделаю.

Хозяин шашлычной плату за обед не взял, подарил два кувшина вина и кланяясь, распрощался.

На обратном пути, Антон, мимолетно ухватил взглядом знакомое лицо. Где он мог видеть его, Антон не помнил и «подогретый» вином, страдающий болью в связках не стал задаваться вопросами, где и когда он мог видеть этого человека… А когда он прошел мимо лавок с пряностями ему в спину уставились две пары глаз.

— Видишь его? — спросила женщина другую и показала глазами на Антона.