– По делам.

– А плитка?

– Мы же ее выбрали!!

– На стены. Еще нужен декор, фриз и напольное покрытие.

– О господи, – вырвался из моей груди стон.

– Ну-ка, принеси человеку чай, – рявкнула Лиза наНину, – всему учить надо, шевели ластами!

Продавщица порысила в глубь помещения.

– Ванечка Павлович, – защебетала Лиза, –соберитесь. Мы быстренько. Ну представьте себе, что попали в пустыню Сахару иидете к оазису. Впереди песок, сзади барханы, ну не погибать же? Миленький,любименький, красивенький, хотите вам мороженое купят или пирожное?

Мне стало смешно.

– Спасибо, я небольшой любитель сладкого, в основномспециализируюсь на мясе.

– Сейчас пошлю гонца, – оживилась Лиза, –притащит вырезку.

– Спасибо, не надо. Вы со мной цацкаетесь, как сребенком!

– Шевели ластами, – завопила Лиза, –придурина гребаная! Человек чай уже сколько времени ждет! Понабралиработничков! Черепахи безногие, морды тупоголовые!

Я вздохнул. Лиза изобретает удивительные речевые обороты.Морды тупоголовые!

– Свиньи эфиопские, козы австралийские, кенгурусобачьи, – злилась прораб, – лапы у вас из… растут. Чай где, а? Дайтекружечку клиенту, который тут немереные кастрюли денег оставить решил! Эй,ластоногие!

Я сначала хихикал, но потом попытался замаскироватьнеприличный смех интеллигентным кашлем. Из-за угла вылетела задыхающаяся Нина.

– Вот, пейте на здоровье, – бухнула она передомной чашку.

Я хотел было взять ее, но тут Лиза нахмурилась и указаласвоим идеально наманикюренным пальчиком на принесенную посуду.

– Этта чё за утопленник? – почти ласковоосведомилась она.

– Где? – растерялась Нина.

– В…! Сюда гляди!

– Это пакетик.

– С чем?

– Ну… с чаем, – окончательно растеряласьНина, – Эрл Грей, запах бергамота.

– Это не чай! – каменным голосом припечаталаЛиза. – А упаковка…! Сама пей! Моему клиенту подай нормальный, цейлонский,в чайнике. Где лимон? Сахар? Салфетки? Печенье? А? Черепаха мальтийская,болонка тихоокеанская, шевели ластами!

Нина, приседая от ужаса, вновь улетела в служебныепомещения. Я вынул носовой платок и сделал вид, будто вытираю пот с лица. Нет,Лиза неподражаема. Свинья эфиопская, коза австралийская, кенгуру собачья! Атеперь еще черепаха мальтийская и болонка тихоокеанская. Скорей всего, Лиза взапале перепутала животных. Это болонка бывает мальтийской, а черепахатихоокеанской, хотя я очень плохо разбираюсь в братьях наших меньших.

– Может, не стоит просить чай? – сказал я, бросаяскомканную бумажку в урну.

– Ванечка Павлович, – прощебетала Лиза, – выу них самый дорогой клиент!

– Ну да!

– Точно! Только так надо вести себя. Требовать инастаивать.

– Увы, я этого не умею, – честно признался я.

– Не беда, – улыбнулась Лиза, – я не дам васв обиду. Полюбуйтесь! Вот это я понимаю! Нормальный сервис! Пошевелила ластами,и классно получилось.

На столе появился поднос, а на нем чайничек, изящная чашка,ложечка, салфетки, коробка шоколадных конфет, вазочка с курабье, блюдечко стонко нарезанным лимоном и сахарница.

– Ванечка Павлович, пейте на здоровье, –загундосила Нина.

Лиза подняла вверх указательный палец.

– Имя вашего лучшего, наивыгоднейшего, единственного всвоем роде клиента – Иван Павлович! Без фамильярности, дорогуша! А теперь гребик стендам.

И все началось сначала.

Вырваться от Лизы я сумел только после обеда и, ощущая себявыжатой мочалкой, сначала соединился со справочной, узнал адрес агентства«Стиль жизни», а потом поехал в самый центр через все пробки, проклинаясобственное скопидомство. Ну почему я пожалел денег и не стал покупать в машинукондиционер? Решил, что в нашем городе зима длится одиннадцать месяцев иохладитель воздуха мне не понадобится?

Холл агентства очень напоминал внутренность парикмахерскогосалона, который посещает Николетта. Стойка ресепшен, а за ней тройкахорошеньких, тощих, похожих на зубочистки девочек-блондиночек.

– Здравствуйте, здравствуйте, – защебетали онихором, – чем вам помочь?

– Скажите, Маша у вас работает?

– У нас их целых четыре штуки, – хихикнула однаадминистраторша, – Белинская, Кроева, Лаптева и Сютен.

– Ну Сютен-то не Маша, – улыбнулась другаяблондинка, – имечко у нее такое, национальное, ихнее, бурятское илимонгольское, и не выговорить.

– Моя Маша славянской внешности, – сказал я.

– Тогда это не Сютен и не Кроева. Остаются Белинская иЛаптева.

– Увы, фамилию я не знаю.

– Не беда, – засуетились служащие, –присядьте, айн момент. Чаю, кофе хотите?

Я покачал головой и умостился с опаской на одном из странныхпредметов мебели, и не понять, то ли стул, то ли пуфик, нечто квадратное,низкое, на уродливо толстых ножках, с коротко усеченной спинкой.

– Звали? – спросила высокая светлая шатенка, входяв холл.

– Вон мужчина тебя ищет, – прозвучало с ресепшен.

Я быстро встал.

– Нет, увы, это не та Маша.

– Хороша Маша, но не ваша, – хмыкнула девушка иретировалась.

– Лаптева, значит, – подвели итог девицы, –она совсем беленькая с голубыми глазами, а вот тут на шее родинка!

– Верно, – обрадовался я.

– Нет ее.

– Куда же подевалась?

– Не знаем, не вышла на работу.

– Может, она дома?

– Ну, – протянули девчонки, – и такое,конечно, случается, но Лаптева аккуратная. Луис дико разозлился.

– А это кто? – среагировал я на знакомое имя.

– Ника, Соня, сюда, – раздалось из переговорногоустройства, висящего на стене.

Две администраторши мгновенно юркнули в коридор, третьяосталась со мной.