Он рассказывал с юмором, подшучивал над своими школьными успехами и неуспехами тоже. Рассказывал о родителях, о брате и сестре, о службе в армии, сначала срочной, потом по контракту. Рассказал немного о своих боевых товарищах, о работе. Только о Лиде он не сказал ничего, он бы и сам не мог сказать, почему. Просто посчитал, наверное, что Даше это будет неинтересно. Девушка слушала так внимательно, как никто и никогда его не слушал, и Володя поймал себя на мысли, что ему это очень приятно. И вообще приятно ехать с ней рядом, рассказывать ей о чем-нибудь, удивлять.

Когда приехали на хутор, он остановил «Ниву» возле дома Кучуповых. Старик Егорыч вышел им навстречу, открыв калитку, собака Лайка гавкнула пару раз, скорее для порядка, но, увидев хозяйку, замолчала и даже завиляла радостно хвостом.

– Здравствуйте, молодые люди, проходите, – степенно сказал Егорыч, пропуская гостей во двор, – как погуляли? Как там город?

– Хорошо, дедуля, – Даша чмокнула старика в щеку, – а мы в парке на качелях катались...

– Ну? Эт хорошо, погулять – эт ж дело молодое... Я молодым был, тоже дома не сидел, да... По вечерам все в клуб на танцы шастал. А как девчонок кадрил! Танцевать их приглашал, потом до дому провожал. Я ведь ухажеристым был, да...

– Вот ваша внучка, возвращаю ее вам в целости и сохранности, – шутливым тоном доложил Владимир.

– А вы что, и чаю с нами не попьете? Нет уж, молодой человек, без чая мы вас не отпустим! А плюшки, между прочим, сама хозяйка пекла сегодня утром. А я не съел, вас ждал, а мог бы: плюшки – объеденье...

Все уселись на веранде за большой круглый стол, Даша хлопотала с чаем, а Егорыч только суетился и мешал ей. На столе стоял огромный самовар, правда, электрический, но зато из тех, самых первых, с тряпичным проводом, Даша поставила всем чашки с блюдцами, вазочку с клубничным вареньем, и Володя пожалел о том, что не догадался купить в городе чего-нибудь съедобного к чаю, например, торт. Но когда девушка водрузила на середину стола блюдо и откинула с него салфетку, по веранде поплыл такой аромат, что у гостя потекли слюнки. И зачем им магазинный торт, они вон какую вкуснятину сами делают, подумал Владимир.

Даша налила ему чашку душистого, пахнувшего мятой чая и указала на блюдо:

– Бери лепешки. И вот – варенье... Свежее, из нашей клубники.

За столом беседовали о разном, в основном Егорыч все рассказывал о своих делах по хозяйству.

– ...А вот завтра я поросенка собрался резать, – объявил старик. – Мяса нет, да и деньги нужны... Часть мясца себе оставлю, сало засолю, кое-что продам. Дарёнке вон одежку какую-никакую надо купить, а то вернулась из детского дома, а надевать-то больно нечего...

Володя на секунду задумался:

– Говорите, поросенка будете резать? Егорыч, я знаю, вы кости собаке отдаете... Скажите, а можно мне хоть часть костей забрать?

– Холодец будешь варить? – поинтересовался старик.

– Нет, мне для другого. Есть у меня одна задумка... И желательно всю кровь, что соберете, тоже отдать мне.

Дед и внучка удивленно переглянулись.

– Только не спрашивайте меня, зачем мне это, – попросил Владимир, – потом сами все узнаете...

* * *

Сейчас, лежа на кровати в лесной избушке, Владимир обдумывал план дальнейших действий. Пожалуй, надо бы встретиться с этим журналистом Богоборцевым. А для этого придется ехать в город. Ну и хорошо, можно будет заодно и домой заглянуть, Лиду проведать. Конечно, она обижается на него, что он сорвал ей такой долгожданный отпуск. Просто весь мозг ему выела! Но что он может поделать? Не бросать же хуторян в такой беде! Предлагал же ей поехать к морю одной, чтобы не терять времени, так нет, отказалась. Вот упрямая! Хотя это, наверное, уже не упрямство, это настырность. Он вдруг подумал, что Лида поступает так нарочно, хочет доказать ему, какой он, Владимир, нехороший: обоим им отпуск испортил.

Он встал с лежанки, надел рубашку, висевшую на спинке деревянной кровати, вышел из избушки и решительно направился к своей машине, доставая на ходу из кармана ключи.

На дороге возле Дубровино он увидел пост ДПС. «Так, ну, это-то как раз понятно, – подумал Владимир. – Я бы на их месте давно поставил бы сюда пост, причем круглосуточный. А эти еще только смикитили». Но светиться перед гаишниками он не стал, поскольку пост был еще достаточно далеко; развернул машину и поехал обратно к хутору. Он проедет в город через Песчаную, деревня эта глухая, дорога в ней проселочная, и вряд ли там будут стоять гаишники. А небольшой крюк его не пугал: торопиться ему было незачем.

Владимир не ошибся: на дороге возле Песчаной действительно не было поста, и он, проскочив деревню и проехав лишних километров десять, благополучно выбрался на трассу.

* * *

Редакция газеты «Наш город» находилась в большом и шикарном офисном здании на улице Коммунаров. Владимиру приходилось бывать здесь: в этом здании, только на другом этаже и в другом офисе, работала его сестра Настюха. Он как-то раз приехал к ней по делам, она вышла к нему в фойе на первый этаж, они стояли и разговаривали, когда мимо них прошел сутулый, в мешковатом костюме мужчина лет тридцати пяти. Сестра дернула Володю за рукав:

– Смотри, смотри!

– Чего? – не понял он.

– Вон, видишь? Богоборцев!

– Какой Богоборцев? – не понял Владимир, но на всякий случай оглянулся.

–Тот самыйБогоборцев! – зашептала сестра. – Журналист.

Сутулый остановился в дверях с кем-то поболтать, а Владимир принялся рассматривать его несколько полноватую фигуру. Ему, естественно, приходилось читать статьи известного на весь город журналиста про коррупцию и коррупционеров, а несколько раз он видел его по «ящику». Богоборцева приглашали на передачи, в которых рассматривались острые и злободневные вопросы. Тот всегда выступал с такими темами, на которые многие его собратья по перу не отваживались, резал правду-матку, говорил чиновникам в лицо, что они воры, взяточники и коррупционеры, что по ним плачет тюрьма, что, будь его воля, он бы пересажал всех чиновников, причем с конфискацией всего наворованного имущества.

– А кто же тогда работать будет? – спросил его как-то с усмешкой один чиновник из администрации, тоже приглашенный на передачу.

– А вы что, хотите сказать,выработаете?! – возмутился Богоборцев. – Вам, господа, работать некогда: вы воровством заняты.

Господин из администрации покраснел и даже захлебнулся в порыве благородного негодования.

– Да я вас привлеку... За клевету привлеку! – закричал он. – В тюрьму сядете!..

– Отчего же клевету? Я готов ответить за свои слова. Извольте. Вот у меня тут есть данные...

Журналист открыл свою папку и начал называть какие-то баснословно большие цифры: на образование было выделено столько-то миллионов, фактически потрачено столько-то, на здравоохранение было выделено столько-то, фактически потрачено столько-то...