— Здесь, — сказал Абрам. — Здесь вы получите статус ноль. Это необходимая процедура для вновь прибывших. Если ваша душа в порядке, то вам не понадобится больше суток.

— А затем?

— Затем вы должны пройти первый и второй уровни. Тогда вы получите гостевой пропуск в Рай.

— А это — не Рай?

— Пока еще нет. Получив гостевой доступ, вы подниметесь в Рай, и там вам откроется вся доступная информация. Вы сможете изучать науки, историю, а если хотите, можете совершенствоваться профессионально.

— А вы?

— Я буду все это время вас сопровождать.

Сурков поплыл по проходу, вырубленному в облаке. Его поверхность показалась твердой. Проведя по ней рукой, он спросил:

— Что это? Это ведь не пар?

— Разумеется, — согласился Абрам. — Это стеклотуман, железооблака и туманобетон.

— Зачем? А впрочем, какая мне разница.

Сурков влетел в просторную аудиторию, заполненную душами Святых. Одни из них светились, другие были прозрачными, над головами некоторых колыхались нимбы, отдельные экземпляры напоминали простых людей. Сурков же среди всего этого стерильного многообразия оказался самым смуглым.

— Пусть вас не пугает внешность, — заметил Абрам, — тогу я вам подберу, а по цвету души здесь различий не делают.

К Суркову подлетела сморщенная душа, отдаленно напоминающая черепаху.

— Статус ноль? — скорее сказала, нежели спросила она.

— Да, — кивнул Абрам.

— Пролетайте, садитесь.

Сурков и Абрам успели устроиться в завитках облака, когда черепаха появилась вновь и высыпала перед ними кучу кубиков.

— Это что? Детский сад? — попытался пошутить Сурков.

— Это называется — деловые игры.

— Не понял.

Черепаха заняла место напротив Суркова и, сложив кубики в бесформенную массу, выбрала светло-голубой.

— Это я, — заявила она. — Это супервайзер Ира, она вознеслась в Рай, чтобы славить Господа и купаться в его любви.

При этом Ира делала манипуляции голубым кубиком, летая им вокруг остальных, совершала многозначительные пассы, томно дышала, закатывала глаза и, наконец, приклеила его к общей массе.

— Черт, — сказал Сурков тихо и как бы ни к кому не обращаясь.

— Попробуйте, — Ира протянула кубик.

— Если позволите, я возьму другой.

Сурков отделил от сооружения красный, и, проведя им по орбите, произнес:

— Это грешник Сурков, он убежал из Ада, чтобы узнать, почему погиб. Он потерял своего друга и теперь хочет вернуться.

Незамысловатое движение наполнилось смыслом. Простейшая геометрическая фигура обрела форму Суркова, бесформенная масса оказалась Адом, показались облака, Рай, Абрам. Сурков в испуге бросил кубик.

— У вас честная душа, — похвалила Ира, — все получится.

Ира, словно фокусник, достала белоснежные листы бумаги, добавила к ним распечатанный готикой список поручений и пообещала помочь, если в этом возникнет необходимость.

Задания не были сложными. В основном они сводились к демонстрации библейских и житейских событий, составлению схем и решению несложных математических задач. Непонятные для Суркова слова он должен был самостоятельно искать в словарях, объяснять и писать эссе. Категорически запрещалось называть слова непонятными. Ирина принесла словарь и показала, что может существовать только непонятое слово. Слово, смысл которого пока еще не понят. Непонятное же слово могло исходить из уст картавого, заики или шепелявого. В конце темы шла небольшая контрольная, сдав которую Сурков переходил к следующему вопросу.

К удивлению Суркова, его увлекли райские глупости, и очень скоро он освоил оргсхему Рая, коммуникационные посты, документооборот, движение душ и многоступенчатую систему бонусов.

Оказалось, что Абрам опекает Суркова вовсе не бескорыстно. То, чем он занимался, на библейском языке называлось серфингом, а Сурков являлся для Абрама рефералом первого уровня. Очищенная стараниями Абрама, душа Суркова теряла часть божественной любви. Ее получал Абрам, часть, которой он отдавал уже своему наставнику, своевременно очистившему его. Выстроенная таким образом пирамида уходила невероятно далеко и в несколько поколений обязана была дойти до Всевышнего. Но, как говорилось, в статусе ноль количество душ постоянно росло, вновь прибывшие души становились рефералами триллионных уровней, а конца и края этой поруке не наблюдалось.

Сурков перешел к первому и второму уровням. Искоса он наблюдал за поведением душ, занимавшихся поблизости. Но что было любопытно — это как души держали экзамен.

Не будучи докой, Сурков понял, что искренность в душах, пыхтевших в деловых играх, весьма условна. Усердие и откровенно преданный взгляд были слишком натянуты и скованны. Они просто не могли быть настоящими, однако то, что происходило здесь, происходило на самом деле. Никто из душ не пытался протестовать, никто не глумился над материальной частью и не выкрикивал крамольных фраз.

— Почему они притворяются? — спросил Сурков.

— Вы о чем? — не понял Абрам.

— Разве сами не видите? — Сурков обвел помещение взглядом. — Вот они. Почему никто не скажет, что это дурь?

— А вы почему этого не говорите?

— Признаться, мне это интересно.

— Почему же вы уверены в своей исключительности?

— Не знаю, по меньшей мере я не делаю попыток лгать.

— Знаете, Сурков, я никак не думал, что с вами будет столько проблем.

— А какие проблемы у вас сейчас?

— Вы задаете не те вопросы.

— Это же естественно, я в Раю впервые — мне здесь все в новинку.

— Если вам интересно Сурков, то читайте. В инструктивных письмах все написано.

— Здесь не написано главного. Что такое Любовь Господа и зачем она нужна?

— А вы ощущали ее на себе?

Сурков серьезно задумался и даже почесал затылок.

— Не знаю.

— Значит, не ощущали. Душа, принявшая Божью благодать, никогда этого не забудет.

— Ладно, — сказал Сурков, — я и сам все выясню, а вы, Абрам, не лучший гид, я бы сказал — односторонний.

Сурков снова перешел к инструктивным письмам. В этот раз он изучал «шляпы». Под «шляпами» или «ошляпливанием» подразумевался кадровый или нравственный кругозор души.

Так как Рай являлся полной противоположностью Ада, то задачи и цели в Раю преследовались с точностью до наоборот. Оргсхема Рая строилась таким образом, чтобы продвинуть душу как можно дальше в Космос. Там, на неограниченном пространстве располагались Святые в покое и смирении. Многие из них провели там не по одному десятку тысячелетий, стали настолько чисты и эфемерны, что Господь с трудом их различал. Такой успех мог развиваться только у души, поднявшейся на несколько тысяч километров от мирской суеты, спокойно висевшей в вакууме и лишенной возможности общения. Любое общение приводило к ссорам, интригам и не делало душу чище. Поэтому чиновники Рая разработали схему, где движение души от поверхности — было естественным. Таким же, как в Аду может являться движение к ядру.