Дверь на лестницу захлопнулась с гулким эхом прямо у него перед носом.

– Не так быстро, дорогой. Пожалуй, самое время поговорить.

– А на мой взгляд, нехорошо заставлять ждать целых тринадцать ведьм. – Напарник подошел ко мне вплотную, но пока не касался. – Мало ли что они могут придумать без присмотра.

– Тебя сейчас больше должно заботить, чтобы я что-нибудь не придумала.

Разговаривать на серьезные темы, когда впритык к тебе стоят почти два метра соблазна и сексуальности, становилось затруднительно. Но я чувствовала, что прояснить этот вопрос необходимо здесь и сейчас.

– Зачем ты пришел в мой мир? И кто ты вообще такой? – Чтобы в голову не лезли неприличные мысли, я отошла и села на стул.

– Ты задолжала мне желание! – рассмеялся напарник и вновь приблизился. – Опять забыла?

– Мне сейчас не до шуток. За время наших мытарств я… – запнувшись, попыталась подобрать слово, которое не выдало бы с головой мои чувства, – привязалась к тебе, и мне не хотелось бы прерывать… общение. Но если ты сейчас же не расскажешь правду…

– То что? Что ты можешь мне сделать, маленькая ведьма? – Он опустился на корточки и заглянул в глаза. В его взгляде читалась снисходительность, с которой опытный наставник смотрит на ученика.

Это задело, и сильно. Из глубины души стала подниматься злость на этого неблагодарного кота. А от злости магия забурлила в крови, волосы стали электризоваться и шевелиться, будто маленькие змейки.

– Вон! – Я вскочила на ноги и пальцем указала ему на дверь. – Вон отсюда!

Ладимир не пошевелился, вот только во взгляде теперь читалось восхищение.

Но меня уже понесло. Любая его реакция вызывала бурю эмоций. Мне хотелось растерзать его на маленькие кусочки и в то же время обнять крепко-крепко и поцеловать.

– Ты великолепна, – прошептал Ладимир. Я растерялась, и пока пыталась понять, как реагировать на комплимент, Ладимир выпрямился и прижал к себе. – Ты тоже дорога мне, ведьмочка. Друг, товарищ, любовник или любимый? Я стану тем, кем захочешь. Но неизменно я буду твоим защитником.

Горячие губы нежно коснулись щеки, и весь мир поплыл, подернувшись розовым туманом. Хотела ответить, но не смогла, завороженная тихим шепотом.

– Ты чудо: сильное и трепетное, иногда невероятно вредное, но искреннее и нежное. Мне хорошо рядом с тобой, и это единственно важная правда. Есть вещи, о которых мне трудно рассказывать, где-то даже стыдно, но… Я все поведаю, моя нежная ведьмочка, только чуть позже.

Жаркий шепот оборвался, а на смену ему пришел столь же жаркий поцелуй. Медленный и томительный. Все, что было между нами ранее, внезапно показалось спектаклем. Потому что нечто настоящее, действительно мощное и живое, происходило именно сейчас.

Это чувствовалось в движении его рук, крепких и одновременно бережных. Слышалось в тяжелом дыхании и гулком биении сердца. В том, как он избавлял меня от одежды, – словно сошедшее с неба божество. Осязаемое, но эфемерное, способное раствориться в любой момент.

Мой мир раскололся на «до» и «сейчас»…

«До» была моя симпатия, страсть и подозрительность.

«Сейчас» просыпалась нежность и нечто глубокое, потаенное и очень пугающее. Еще не любовь, горящая ровным пламенем полного доверия, уважения и преданности. Но нечто намного большее, чем симпатия. В данный момент я была не готова искать подходящие слова.

Я таяла…

От прикосновения губ к чувствительной коже, посылающих сотни разрядов по всему телу. От тихого шепота, обещающего блаженство. От размеренных движений, окончательно разрушивших связь с реальностью.

Кокон чужеродной силы окутал нас золотым сиянием. Здесь было место только для двоих: для их прерывистого дыхания, протяжных стонов и ощущения безграничного счастья.

* * *

Приходила в себя я долго, нежась в объятиях любимого, сидящего в кресле. Он осторожно перебирал мои волосы, поглаживал спину, целовал в висок.

– Помнишь рассказ волхвов? – неожиданно спросил Ладимир.

– Смотря о чем…

– О том, почему разругались братья-боги.

– Потому что глупые людишки превозносили одного бога, а в честь другого творили бесчинства?

– Я просил его угомонить своих подопечных, вразумить их, но Иравим уперся. Ему было скучно, и он хотел посмотреть, чьи фанатики одержат победу.

– Погоди… – Я медленно выпрямилась, чтобы видеть его лицо. – Ты хочешь сказать…

– Что я тот, кого считают братоубийцей.

Ладимир пристально наблюдал за моей реакцией. Его янтарный звериный взгляд улавливал малейшие изменения на моем лице. Но я не собиралась навешивать ярлыки, основываясь только на чужих рассказах.

– Что с ним случилось?

– Он сказал, что образ определяет последователей, и предложил спор: мы должны были приглушить божественную силу, переодеться людьми и спуститься в народ. Иравим собирался в логово моих фанатиков, чтобы доказать, насколько легко было наставить моих последователей на «путь истинный».

– И что пошло не так?

– Все! Во-первых, оказалось, что фанатики постоянно перемещались с места на место. Но где они фактически пребывают, я мог узнать только после начала ритуала в мою честь. В результате, когда мы явились по их душу, они уже свалили в неизвестном направлении, а в этих диких местах обосновались какие-то оголтелые воительницы. Моя внешность произвела на них неизгладимое впечатление, и они стали преследовать нас с братом. В лесу нам удалось от них немного оторваться, и Иравим предложил разделиться. Я должен был отвлечь дев на себя, а он – найти моих фанатиков, чтобы закончить спор…

– Действительно, – не удержалась я от язвительного замечания, – о чем еще думать во время преследования, как не о споре!

– Ты просто невероятна, когда сердишься, – прошептал Ладимир, отвлекаясь от рассказа. Накрутив на палец рыжий локон, он приблизил мое лицо к себе и поцеловал.

– Это стало понятно еще полчаса назад, – прошептала ему в губы. – Поэтому пока я буду одеваться, ты продолжишь рассказ. Во избежание, так сказать.

Не без сопротивления я все-таки слезла с коленей Ладимира и пошла собирать одежду, которую мы разбросали в порыве страсти.

– В общем, пока я пытался сберечь свою честь, вырываясь из окружения воительниц, Иравим нашел черное братство…

Ладимир тяжело вздохнул и тоже принялся одеваться: подняв с пола рубаху, встряхнул ее, и теперь у него в руках были брюки и белоснежная сорочка. Медленно застегивая пуговицы, он словно погрузился мыслями в прошлое. Я не могла отвести от него глаз: тренированное тело, широкий разворот плеч, волосы – словно жидкое золото, квадратный подбородок и раскосые глаза, густо опушенные ресницами. Признаюсь честно, я прекрасно понимала дев-воительниц, бросившихся в погоню за таким мужчиной!