получить ордер, но тогда все будет официально. — Беттингер вытащил значок. — Выгляните наружу.

Стекло глазка потемнело.

— Вы видите мой значок?

— Да.

Детектив написал сообщение на оборотной стороне визитки и подсунул ее под дверь.

— Посмотрите вниз.

Глазок посветлел.

— Вы прочитали? — спросил Жюль через тридцать секунд.

— Да.

— Прочитайте вслух.

— Я не открою дверь до тех пор, пока не уйдет любопытная идиотка с камерой.

Детектив посмотрел на режиссершу и пожал плечами.

— Не уверен, но думаю, что она имеет в виду вас.

Женщина с торчащими волосами бросила на него злобный взгляд.

— С этого момента, — объявил Беттингер, — вы начинаете мешать расследованию, если не уйдете. — Он направил указательный палец на сотовый телефон.

— Я знаю, что это значит. — Сплетница выключила камеру и убрала телефон. — Вы очень умны для копа из Виктори.

— Меня импортировали.

— Тогда понятно.

На лице любительницы сплетен появилась усмешка, и она вышла на лестницу. Жюль услышал ее тяжелые шаги по бетонным ступеням, а потом послышался стук закрывшейся двери, и стало тихо.

Детектив повернулся к квартире.

— Она ушла.

— Хорошо. — Щелкнул засов. — Предупреждаю: у меня есть пистолет.

— Вы намерены меня застрелить?

— Если вы не тот, за кого себя выдаете. — Женщина по другую сторону двери всхлипнула. — Выдалось паршивое утро…

— Как вас зовут?

— Кимми.

— Хорошо, Кимми. Я — детектив Жюль Беттингер. Вы можете позвонить в полицейское управление и проверить, работаю ли я там.

— Я вам верю.

Звякнула цепочка.

Беттингер показал пустые руки.

— Если вы будете в меня стрелять, то куда?

— В сердце.

— Это трудно.

— Почему?

— Оно величиной с виноградину.

Дверь слегка приоткрылась, и детектив услышал удаляющиеся в глубь квартиры шаги.

— Не заперто, — сказала молодая женщина. — Вы можете войти.

Глава 23

Что любит и не любит Кимми

Беттингер оказался во владениях, полных меховых диванов и плохо сочетающихся между собой ковров, от которых пахло ягодными освежителями воздуха и марихуаной. Возле мягкого кресла, обтянутого под леопарда, стояла Кимми, худенькая блондинка двадцати с небольшим лет, с разбитыми в кровь губами и большими темными глазами, один из которых сильно заплыл. Она была одета в красный халат, а в правой руке у нее болтался огромный револьвер, направленный в голень собственной ноги. И хотя два пальца девушки лежали на спусковом крючке, детектив сомневался, что у нее хватит сил выстрелить.

— Берегите ноги, — предупредил Жюль.

Кимми увидела, что дуло револьвера направлено на пальцы ее правой ноги, и осторожно отвела его в сторону.

— Мне закрыть дверь? — спросил Беттингер.

— Давайте.

Детектив аккуратно закрыл дверь.

— И заприте на нижний замок, — добавила женщина.

Жюль нащупал кнопку, оказавшуюся прямо у него под рукой.

— Вы хотите, чтобы я стоял здесь во время нашего разговора?

— Вы можете сесть.

— На гепарда или зебру?

— На зебру.

Детектив прошел по разноцветному ковру и сел на меховой белый диван с черными полосами. Под стоявшим напротив креслом лежал бонг[78], но Беттингер ничего не стал говорить — только указал на заплывший глаз и разбитые губы блондинки.

— Это сделал с вами предыдущий посетитель?

— Да.

— Можете рассказать, что произошло?

Молодая женщина кивнула.

— Хорошо. Сейчас я достану блокнот и карандаш. Пожалуйста, не стреляйте мне в сердце.

— Я не стану в вас стрелять.

Детектив вытащил блокнот, сел на диван и достал механический карандаш.

— Я помню такие блокноты, — сказала Кимми. — У меня был предмет, на котором мы ими пользовались… — Она погрузилась в воспоминания, но потом покачала головой. — Нет, вылетело из головы.

Беттингер не стал указывать на кресло, под которым лежал бонг.

— Если хотите, можете сесть.

— Я слишком напряжена. — Женщина прислонилась к подлокотнику дивана с обивкой под гепарда, и теперь ее оружие угрожало жизни мягкой игрушки, то ли лосю, то ли медведю. — Так вот, сегодня утром, — начала она свой рассказ, — около пяти часов, кто-то позвонил в дверь. Обычно мы с Мелиссой игнорируем такие звонки — это почти всегда дети или бездомные, — но парень продолжал звонить, а Мелиссы не было, чтобы открыть.

— Когда она ушла?

— В понедельник.

— Вы знаете куда?

— Нет.

— У вас есть какие-то предположения? — спросил Беттингер.

— Она ничего не сказала, просто ушла. Она часто так делает.

— У нее есть машина?

— Нет. Обычно за ней заезжает ее парень.

— Себастьян Рамирес?

— Да. Хотя сейчас он в больнице… Точнее, я думала, что он там, до того как пришел тот тип.

— Какой тип?

— Тот, что появился сегодня утром. Давайте я расскажу. — Кимми махнула свободной рукой в сторону двери. — Ну, я подошла, нажала на кнопку и сказала типу, чтобы перестал звонить, но он ничего не ответил. Я лишь слышала, как трещит интерком — ему уже, наверное, лет сто. Я сходила в туалет и вернулась в кровать, а он снова начал звонить. Такой звук бывает в больнице, когда сердце пациента останавливается — бип-бип-би-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ип! Раздражает!

— Вы не можете отвести револьвер в сторону? — поинтересовался Беттингер, отклоняясь, чтобы уйти с линии огня.

— Извините. — Кимми положила оружие на диван, между лосем-медведем и подлокотником, на который она опиралась. — Так вот, парень продолжал гудеть — просто не снимал палец со звонка, — и я подошла к двери и сказала, чтобы он прекратил давить на проклятую кнопку, я все равно его не впущу. Я была дьявольски рассержена.

— Я так и понял.

— Потом я легла в постель и попыталась снова заснуть, включила музыку — немного регги, оно лучше всего помогает лишиться сознания. Я уже почти задремала, и мне начал сниться парень, с которым я встречалась в Оукфилде. Он был немного глуповат, но очень милый и все заворачивал в рождественскую бумагу — даже летом, в тысячу градусов. И тут зазвонил звонок, до смерти меня напугав. Дверной, прямо здесь, — Кимми указала в сторону коридора, — а не интерком внизу. В тот момент я не очень понимала, где сон, а где явь: что реально, звонок или часть сна со Стиви и рождественской оберточной бумагой. И когда звонок снова зазвонил, я едва не свалилась с кровати. Теперь я знала наверняка… Он здесь. Ну, я вышла в гостиную и посмотрела на дверь, которая была полностью закрыта, цепочка наброшена и все такое. А звонок зазвонил снова, ну и я типа: «Уходи», а он типа: «Я нашел снаружи кошку. Ее сбила машина, и она пыталась войти в дом, и парень, которому я позвонил, сказал, что ты заботишься о кошках». И это правда. Здесь несколько бродячих кошек, которых мы с Мелиссой кормим, а когда становится так холодно, как сейчас, они спят в вестибюле