class="p1">Стратегические места вроде Крита, Кипра, Родоса и ряда других островов Венедия оставила за собой, острова эти стали её частью. Планировалось в дальнейшем начать выдавливание греческого населения и заселять острова славянами. План не столь уж и сложный: добрая половина Греции как раз и была славянами – кто-то из них жил здесь со времён доисторических, кого-то переселяли во времена Византии или Османской империи. В общем, реальная задача.

Останавливаться на достигнутом не стали: началась очень сложная, кропотливая работа по захвату некогда английских и французских колоний. Осторожная, потому что флот Венедии был не таким уж многочисленным, а английские и французские капитаны вовсю «шалили». Сейчас, в период смутного времени, многие из них увидели свой шанс. Для кого-то – хапнуть кусок пожирнее и забиться в провинции, изображая добропорядочного буржуа; для кого-то – основание собственного государства. И конечно же – поведение в стиле «всё пропало – гуляй, рванина – однова живём».

Европа ещё тлела, и пожар по-прежнему имел шансы на новое возгорание, поэтому много сил на захват колоний Игорь выделить не мог. Было принято непростое решение…

– Делиться придётся, – сообщил он на семейном совете, куда с недавних пор вошел и Трауб: его внук был помолвлен с одной из внучек императора.

– Колонии? – моментально понял Богуслав.

– Они самые, – вздохнул отец, – не потянем. Точнее – потянем, но тогда как испанцы будем – все более-менее толковые люди отхватили себе жирные владения в колониях, и работать в метрополии стало просто некому.

Помолчали…

– Не вижу особых проблем, – задумчиво сказал наследник, – пусть некоторые колонии продолжают формально принадлежать Голландии или той же Франции, но в последнем случае их нужно будет поделить между новыми-старыми государствами. Если контролировать торговые потоки будем именно мы, то ничего страшного. Не вся прибыль будет нам доставаться, так и хрен с ней – спокойствие не менее важно.

На том и порешили.

Делёж новоявленными государствами колоний получился громкий, скандальный и, если можно так выразиться, «вонючий». Сил ни у кого из республик, королевств, герцогств, княжеств и графств толком не было, а подгрести под себя колонии очень хотелось. Поэтому за немногочисленные оставшиеся корабли и моряков некогда французского флота шла настоящая грызня: с шантажом, убийствами и прочими «милыми» штучками. Капитанов кораблей, примкнувших к тому или иному франкскому государству, автоматически наделяли дворянством и прочими «вкусностями», лишь бы те помогали закрепить колонии за конкретным государством.

Не стоит забывать и о королевстве Арелат, которое некогда было частью Франции, а ныне – владениями Померанского дома. В данном случае несколько непривычная, излишне гибкая политика попаданца оказалась кстати: многие французские моряки с готовностью шли на службу королевству Арелат. А ведь на службу Венедии, Унии или Священной Римской империи – отказывались!

Вообще же, формирование нового миропорядка шло непросто. С одной стороны, требовалось не раскачать лодку, не переусердствовать со славянизацией новой империи, с другой – всё-таки славянизировать её…

Ясно было, что период «утруски» продлится долго, ведь необходимо было осваивать Русскую Америку, ставшую венедской (впрочем, колонисты разницы почти не заметили), и прочие колонии, решать вопрос с Римом…

Последнее, кстати, было серьёзной проблемой: необдуманные слова императора во время торжественного занятия Вечного Города породили целую кучу слухов…

Въезжая в Старый Город, Игорь внезапно осознал – всё, он победил. На глаза его выступили слёзы, и попаданец произнёс чуточку переделанные слова из песни:

– Встречайте нас, верные. Мы вернулись домой! Встречай своих воинов, Родина. Мы вернулись домой![538]

И пусть это было не на публику, но его услышали и передали дальше. А поскольку венедские учёные давно утверждали, что венеды и расены[539] – разные имена одного народа, то… Слухов и легенд заходило много, теперь римляне ждали… Учитывая же, что прославленные времена древних царей Рима[540], некогда воплощённых в золотые статуи, многие связывали с правлением этрусков-расенов, то…

Глава четырнадцатая

Проблема с Римом разрешилась… не сама собой, но близко к тому – город стал храмовой столицей империи. В этом сильно помогла «Партия Грифона» в Ватикане, ратующая за изменения. Высказался её глава, кардинал Барберини: «Верхушка католической церкви почти целиком состоит из одних итальянцев[541], что раздражает остальные народы. Принесла такая политика счастье католической церкви? Нет. Именно в те годы, когда это закрепилось, началась печально известная Реформация. Принесли ли итальянцы в Ватикане счастье народу Италии? И снова нет – наша многострадальная страна постоянно раздираема гражданскими войнами и иноземными оккупантами. Так, может, стоит отбросить нынешнюю политику, ведущую к гибели? Кто сейчас спасает Святую католическую церковь? Славяне! Так, может, пора их допустить в святая святых, а не оставлять постоянно на пороге как бедных родственников?»

Таких речей было довольно много… Барберини, откровенно говоря, был не столько сторонником славян, сколько обычным политиком, желающим удержаться у власти и помочь своей родне. Тем более что даже до самых тупых дошло, что если в Священной Римской империи командуют славяне, то выбора у католической церкви в общем-то нет…

По Ватикану, Италии и Европе вообще прошла целая «эпидемия» смертей высокопоставленных священнослужителей, выкосив их почти наполовину. Огромное количество вакансий заполнили по большей части славянские аббаты и епископы. А ещё немецкие, шведские, датские… К слову, эксперимент удался, многие жители традиционно протестантских стран начали потихонечку переходить в католичество.

Император же получил доступ в архивы Ватикана, и… Грязи там было много – да такой… А ещё больше – тайн. Ушедшие цивилизации, трактаты по магии, чертежи совершенных машин, точнейшие карты Земли[542] – даже тех мест, где нога человека официально ещё не ступала… Нужно ли говорить, что архивы теперь стали работать на благо Венедии?

Рим потихонечку преображался: строили православные и протестантские храмы. Храмовая столица должна представлять все ветви христианства. Реконструировали старинные здания времён Древнего Рима. А ещё попаданец вспомнил практику «сто первого километра», начав выселение откровенных люмпенов, коих здесь было удивительно много. Вой поднялся! Но преступность упала на порядок, а городские трущобы начали разбирать, застраивая нормальными домами и высаживая деревья – с зелёными насаждениями в Вечном Городе было скверно.

Константинополь в качестве столицы христианского мира, пусть даже только православного, возрождать как-то не хотелось, хотя были намёки, чего уж. Есть там патриарх Константинопольский взамен убитого незадолго перед взятием города озверевшими турками, и хватит. Вообще, бывшей столице Византии не слишком повезло: Рюген в ней не нуждался – как в столице.

Город не будет бедствовать, всё-таки расположен достаточно выгодно.