Если брать статистику только по США за 2011 год и учитывать только нападения, которые были отдельно зарегистрированы как трансфобные, список состоявшихся убийств вызывает тревогу[1585]. Крисси Бейтс была зарезана в 45 лет в Миннеаполисе 10 января. Тайра Трент была задушена в 25 лет в Балтиморе 19 февраля. 8 марта в Форрест-Сити, штат Арканзас, в Маркала Камеро Тая сначала выстрелили, а затем наблюдали, как он умирает. Мисс Нейт Нейт Юджин Дэвис была застрелена в 44 года в Хьюстоне 13 июня. Лашай Маклин был застрелен в 23 года в Вашингтоне, округ Колумбия, 20 июля. 38-летнюю Камилу Гусман несколько раз ударили ножом в спину и шею в Нью-Йорке 1 августа. У 35-летнего Гаурава Гопалана было субарахноидальное кровоизлияние из-за тупой травмы головы в Вашингтоне, округ Колумбия, 10 сентября. 19-летняя Шелли Хиллиард была обезглавлена, расчленена, а затем сожжена в Детройте 10 ноября. Мать должна была опознать ее, осмотрев обуглившийся торс в кабинете судмедэксперта.

Энн О'Хара выросла в маленьком городке в штате Миссисипи[1586]. Оба ее родителя были наркоманами, и Энн воровала еду, чтобы накормить сестру и брата. «Мы были грязными, – вспоминала она. – Люди нас сторонились». Она была первым человеком во всей ее семье, который окончил среднюю школу, да еще и с отличием, а затем поступил в Университет штата Миссисипи в Старквилле. Она целый год жила в своей машине, работала в Subway и мылась в их душе; ей потребовалось восемь лет, чтобы окончить колледж, но она справилась. Она получила аттестат о специальном образовании. Энн вернулась домой, нашла работу в школе в Теннесси и вышла замуж за Клэя, человека, которого она знала всю свою жизнь, работавшего на местной фабрике пластмасс. Показав мне фотографии их дома, она сказала: «Может, он и не выглядит слишком круто, но мой папа построил его своими руками, и он построил его только для меня». Энн намеревалась изменить порядок получения специального образования в сельской местности Теннесси. К концу десятилетия ей удалось привлечь всех своих учеников со второго по четвертый класс к научным и социальным исследованиям; некоторые из них были приглашены на вечеринки здоровыми учениками.

Энн и Клэй, не способные иметь детей, пошли на усыновление. В тот день, когда умер отец Энн, трое неизвестных ей мальчиков были взяты под стражу в нескольких сотнях миль от их дома. Маршалл Камачо, Гленн Стивенс и Керри Адахи жили со своей матерью, пока ее не арестовали за жестокое обращение с детьми. Полиция нашла детей – тогда им было три, четыре и пять лет, – находившимися под действием материных антипсихотиков, которые она использовала, чтобы успокоить их, а не себя; она держала их привязанными к столбу и кормила только хлопьями. Государство поместило мальчиков в приемную семью и записало Маршалла в школу, где преподавала Энн. «Маршалл провел у меня в классе шесть недель, прежде чем появились первые сигналы, позволяющие надеяться на восстановление, – сказала Энн. – Он сказал мне название буквы и произнес ее звук, в честь этого мы устроили вечеринку с попкорном и колой. Через неделю после попкорна Маршалл назвал три буквы, а затем сказал свою первую связную фразу: „Где моя вечеринка?“» Энн предположила, что, хотя некоторые из его проблем были генетическими, другие – результатом жестокого обращения, и она стремилась разобраться в них. Она возражала против лекарств, пока не были опробованы все другие стратегии коррекции поведения. «Он прошел путь от крайне агрессивного и молчаливого ребенка с 50 баллами IQ до первоклассника, который умел читать и писать и имел средний IQ, – сказала она. – Но у него по-прежнему были ужасные перепады настроения. Так что ему был поставлены диагнозы „биполярное расстройство“ и „СДВГ“, и теперь он лечится от обоих».

Маршалл был в классе Энн всего несколько недель, когда социальный работник, отвечающий за него, сказал ей, что три брата должны быть разделены, потому что Маршалл, наполовину мексиканец, и Керри, наполовину чероки, выглядят темными и не интересуют белые семьи. Энн сказала: «Что мне сделать, чтобы удержать их вместе?» На следующий день, в пятницу, она узнала, что ей нужно переехать в Теннесси, потому что система опеки не позволит детям выехать из штата. Социальный работник ожидал, что Энн будет сопротивляться; вместо этого в понедельник днем Энн и Клей нашли новый дом. Они переехали через две недели, получили детей и начали процедуру усыновления. «Двухлетний ребенок все хватал и разрывал пополам, или ронял, или катал по полу, – рассказывала Энн. – Все это небезопасно. Маршалл делал это в шесть, но он был агрессивен. Так что оставалось только позволить ему лизать, трогать, ронять и рвать, пока он не перерастет все это. На это ушел год. Гленн увлекся засовыванием всяких вещей в различные отверстия своего тела». У Керри были женские манеры, но это беспокоило Энн меньше всего. «Вопросы питания, дисциплины, гигиены. Я просто подумала, что и это одно из них. Но другие вещи разрешились, а с этим ничего не менялось. Поэтому я просто подумала: „Керри будет геем“, – что меня вполне устраивало. Керри говорил: „У меня девичий голос, девичьи ноги, девичьи руки. Мама, разве моя улыбка не такая же красивая, как у девочки?“»

Мальчики прятали вещи под кроватями и матрасами. Если Энн обнаруживала пропажу жареного цыпленка или макарон с сыром, она шла в их комнату и забирала это оттуда, но вещи она не трогала. Она заметила, что Керри часто прячет девичьи вещи, стащенные из домов его двоюродных братьев. «Невозможно ругать ребенка, который взял что-то подобное, – рассказывает Энн. – Я говорила: „О, Алисия потеряла такую-то вещь, и она хотела бы вернуть ее“. Через несколько дней вещь возвращалась к Алисии. Керри не хотел никого огорчать; он просто хотел красивые вещи». Дети в школе мучили его. Во втором классе он перестал делать домашние задания. «Я не могла ничего поделать, – говорит Энн. – Примерно за месяц до окончания учебы в прошлом году он сидел на крыльце, подперев подбородок маленьким коленом, и смотрел на поле. „Хотел бы я быть девочкой“, – сказал он».