— Тогда пригласите его вы.

— Это может сработать. Но вы должнысказать прямо, чего вы хотите. Только говорите потише, потому что за соседнийстолик только что сели люди.

Он наклонился ко мне и сказал:

— Я это чувствую. Я заметил, что глазавашей секретарши за кем-то следили. Тогда я понял, что кто-то сел за соседнийстолик.

— Вы выбрали чертовски неподходящее местодля делового разговора, — сказал я.

— Это не деловой разговор… Всего лишьпредварительная беседа. Но очень важная.

— Что в ней важного?

— Меня же шантажируют!

Я кивнул:

— Вы это уже говорили.

— Шантажист требует десять тысяч…

— Это первый укус?

— Он уверяет, что единственный…

— Они все так говорят, — сказал я.

— Все равно мне придется заплатить. Наэто есть причины.

Я с сомнением покачал головой.

— В данном случае это единственный способзащитить женщину. Я обязан это сделать, — настаивал Баффин.

— Когда вы собираетесь отдать деньги?

— Сегодня вечером.

Я сказал:

— Не глупите. Если сегодня вечером вы заплатитедесять тысяч, то в ближайшие шесть месяцев заплатите еще двадцать. Вы будетеплатить, пока не разоритесь. И каждый раз у шантажистов будет новый поводсодрать с вас деньги. Они этой наукой владеют. Каждый раз они будут уверятьвас, что играют с вами честно. На самом деле вы станете для них источникомпостоянной наживы. Повод всегда найдется. То шантажист скажет вам, что емунеобходимы деньги, потому что шантажируют его самого.

Потом он сообщает, что заболел. Обрадует вастем, что собирается уехать в Южную Америку, или придумает, что ему подвернулсясчастливый случай открыть свое дело.

И каждый раз он будет уверять, что беретденьги в долг, с гарантией отдачи. Он даже даст вам расписку.

Баффин слушал меня рассеянно. Он о чем-торазмышлял. Я спросил после короткой паузы:

— Все еще собираетесь платить?

— Собираюсь. Один раз. Я вынужден этосделать.

— А я вам зачем?

— Затем, что я хочу, чтобы деньги отдаливы.

— Чем же это лучше? Десять тысяч естьдесять тысяч. А шантажист есть шантажист!

— Я вам сейчас объясню. Вы передаетеденьги шантажисту. Затем завтра вечером вы, миссис Кул и сержант Фрэнк Селлерсужинаете в моем ресторане. Люди увидят вас. Увидит вас и журналист Колин Эллис.Он упомянет в своей газете, что Кул и Лэм устроили званый ужин в ресторанеБаффина — ужин вчетвером. С шампанским.

Все были веселы. У всех было хорошеенастроение. Складывалось впечатление, что они празднуют успешное окончаниекакого-то дела.

— Вчетвером? — спросил я.

Он кивнул на Элси.

— Вы рассчитываете на то, что, прочитавоб этом в газете, шантажист испугается и не осмелится еще раз шантажироватьвас? — спросил я. — Но это очень неверный и чересчур сложный план. Онпотребует больших хлопот.

— Поэтому я и хочу нанять вас, мистерЛэм. Мне известна ваша репутация.

— Вы хотите, чтобы сегодня вечером явстретился с шантажистом?

— Сейчас мы пойдем к вам в агентство, итам вы получите все инструкции.

Я отрицательно покачал головой.

— Что-нибудь не так? — сбеспокойством спросил Баффин.

— Не так, — сказал я. — Сделаемпо-другому. Мы с Элси сейчас возвратимся в агентство. Вы придете туда позже.Сразу пойдете к Берте Кул. Расскажете ей свою историю. Она установит гонорар.

— А что я должен сказать ей о пятидесятидолларах, которые я уже заплатил вам?

— Ничего, — сказал я и бросилпятидесятидолларовую бумажку ему через стол. — Сейчас поймете. Полсотни —это проверка. Я хотел знать, не из тех ли вы людей, которые норовят получитьпрофессиональные советы задаром. Такие часто встречаются. Из-за них врачи нелюбят ходить в гости, потому что их просят поставить кому-нибудь диагноз. Названом обеде к адвокату подсаживается какой-нибудь тип и говорит:

«Что вы скажете как юрист о забавной истории,которая случилась с моим другом?»

— Я не из тех, кто таким образом делаетсвои дела!

— Я не был в этом уверен.

— И взяли с меня полсотни, чтобыубедиться, что я не из таких?

— Правильно.

— А что сказала бы миссис Кул, если быона узнала, что вы вернули клиенту полсотни?

— С ней случился бы родимчик!

— Тогда я могу не рассказывать ей обэтом, — великодушно предложил Баффин.

— Можете, — ответил я и посмотрел начасы. — А теперь мы с Элси идем к себе в офис. Приходите к Берте Кул минутчерез десять.

— Я не хочу рассказывать ей всехподробностей.

— Всех подробностей не знаю и я. Вытемните.

— На это есть свои причины. Мнеприходится темнить.

Темнить с Бертой потруднее, чем темнить сомной. Правда, хрустящие наличные делают ее более покладистой.

— Дружелюбной и отзывчивой?

— Мягкой как кошка, — уверил я его.

— Сколько же надо наличных?

— Больше, чем вы рассчитываете.

— Это не так страшно по сравнению сдесятью тысячами долларов.

— Скажите это Берте.

После минутного колебания он взял свою чашку,блюдце из-под пончика и вернулся за свой столик. Он сидел там, потягиваяостывший кофе. Через минуту я сказал Элси:

— Пойдем. Берта следит за временем. Оназасекла, когда мы ушли, и считает своей обязанностью знать, когда мывозвратимся.

— Ты собираешься скрыть от Берты разговорс этим Баффином? — спросила Элси.

— Глупости. Мы с Бертой — компаньоны. Длянас любое дело — это улица с двусторонним движением.

Мы вернулись в агентство. Почти в тот жемомент, когда я вошел в свой кабинет, зазвонил телефон. В трубке зазвучалязвительный голос Берты:

— Ты, должно быть, выпил дюжину чашеккофе!

Я ответил: