Господин Арахо закивал, словно и правда что-то знал.

— Все равно — спасибо. Сколько…?

Я фыркнула.

— За что вы меня благодарите? За десять минут рядом с малышом?

Можно подумать, я прошла бы мимо. Тогда, рядом с маркизом, я поняла, насколько страшный дар мне достался. Сейчас я вижу это еще отчетливее.

Маги жизни — рабы своей силы. И чем лучше я научусь лечить без применения магии, тем лучше будет мне же. Потому что там, где опытный лекарь обойдется уколом…

— Лекари говорили — Диан умрет…

— И что? Не умер же… справился…

Дверь скрипнула. В комнате сразу стало очень тесно и зелено. Три лекаря, штук шесть подручных, все в форме государственных лекарей.

— А вот тут у нас острое мозговое воспаление, — голос господина Тирлена наполнил помещение. — Кто назовет мне признаки?

— Сыпь…

— Жар…

— Судороги…

Неуверенные голоса, сомневающиеся лица. И это подручные лекарей? Если бы я так перечисляла все бабушке? Или старой Марте? Хм-м…

Крапивой они бы меня гоняли долго и безжалостно. Травница всегда повторяла, что неверно распознаешь — угробишь больного. А там и сама можешь жизнью поплатиться. Придут вот его родные с вилами и не посмотрят, что ты плохо училась…

— Отлично. Осмотрите малыша.

Подручные направились к кровати, а я к Карнешу Тирлену.

— Господин Тирлен, вы меня помните?

Меня удостоили взгляда.

— Госпожа Ветана? Рад вас видеть. Почему вы здесь?

— У ребенка начался кризис, я не могла пойти искать вас, — а что еще я могла сказать? Задержалась, лечила…

— Он мертв?

Я распахнула рот. Может, и не аристократично, но слов не было. Вот так? При родителях, по-живому? Ну, знаете ли!

— Н-нет…

Но больше я сказать ничего и не успела.

Яра, растолкав окружающих, кинулась ко мне в ноги.

— Спасибо, госпожа Ветана!!! Спасибо!!!

Я оступилась, и едва не рухнула бедной женщине (хотя при чем тут бедность, ребенок же выздоровел?) на голову, господин Арахо подхватил меня, господин Тирлен бросился осматривать мальчика, растолкав учеников… одним словом, отличилась!

Молодец, Вета!

Может, тебе табличку на шею повесить? С надписью: «притягиваю проблемы»! И так ходить, пока ума не наберешься?

Хотя если его при рождении не было, то и потом не добавится…

Дура.

* * *

Спустя полчаса в комнате установился относительный порядок.

Яра успокоилась, но по-прежнему не выпускала из рук малыша, который уже успел очнуться, напиться и уснуть. Нормальным сном выздоравливающего ребенка. Господин Арахо кидал на меня благодарные взгляды. Карнеш Тирлен расхаживал по комнате взад-вперед, остальные лекари убирались с его пути. Я устроилась в уголке, подальше от всех. И благодарных родителей, и лекаря. Не задушат в благодарных объятиях, так при ходьбе сшибут, оно мне надо?

— Госпожа Ветана, расскажите еще раз, что вы видели?

— Ничего особенного, — я пожала плечами. — Искала вас, по дороге заглянула в палату, увидела, что у ребенка сейчас начнется кризис, отослала родителей, чтобы не мешали своими воплями, напоила малыша жаропонижающим…

— Каким?

Я послушно протянула пакетик с корой ивы. Лично собрала, высушила и истолкла в порошок. Карнеш посмотрел недоверчивым взглядом.

— Это? И все?

— Да.

— Но… у мальчика было воспаление мозга. И выжить он никак не мог!

Я помотала головой.

— Да нет же! Господин Тирлен, если бы у него все было так серьезно, он бы точно умер! Может, это было что-то похожее? Например, воспаление уха? И если он еще падал…

Карнеш задумался. Прищурился на Яру с супругом.

— Скажите, любезная, а как себя чувствовал ваш ребенок сегодня? Два дня назад я помню, а сегодня?

— Плохо.

— У него был жар? Судороги? Тошнота? Сыпь?

Яра смотрела непонимающими глазами.

— Ему плохо было. Горячница у него была, вот!

— Горячница?

— Ну да! Плохо ему было!

Я прикусила язык.

Готова остричься налысо, если Яра сейчас не разыгрывает тупую рофтерку! Прекрасно она понимает и смысл вопросов, и какой ответ ждет лекарь, но…

Он ее ребенка бросил. И вчера не пришел. И сегодня привел учеников показать умирающего. Не помочь, нет. Просто поучить на живом примере, даже не подумав, что матери это может не понравиться. Рофтеры же…

Отребье, отбросы, люди без родины, чести и совести… и чего с ними считаться? Я понимаю, что учат на живых людях, но меня иначе натаскивали! Никогда, никогда Марта не расспрашивала меня у постели больного! Всегда выводила из дома и носом в промахи тыкала! Потому что не стоит человеку знать, что с ним. Иногда попросту не стоит! А вот так, обсуждать умирающего ребенка в присутствии его матери — это даже не жестокость. Это как у мясника. Для него корова не живое существо, а ходячая колбаса. Вот и для Карнеша Тирлена это не умирающий малыш, а интересный случай. Так он и отнесся.

А я пришла и поддержала. Помогла. И меня просто… защищают?

Да, похоже на то…

Непрофессионально так относиться к больным людям?

Да, я знаю. И неумно, и нелогично, и я себя раньше растрачу, чем кому-то помогу, и…

И плевать на все эти доводы!

Стоит только заглянуть в глаза ребенка, чтобы отбросить их, как ненужную тряпку. Пусть я неумеха и ничего не понимаю, но… здесь и сейчас — я права. И я в своем праве!

— Он бредил?

— У него горячница была! Плохо ему было!

В таком духе диалог продолжался около пяти минут, а потом господин Тирлен махнул рукой. Тупая баба, что тут скажешь? Совсем тупая и безграмотная, спасибо, нос подолом не вытирает…

Куда уж ей объяснить что-то серьезное?

И мужчина обратил внимание на меня.

— Госпожа Ветана, я рад, что вы пришли. Жаль, что сегодня вы не участвовали в осмотре, но, думаю, сегодня у нас еще найдется, чем заняться.

И словно в ответ на его слова, в дверь просунулась голова прислужницы.

— Господин Тирлен! Там человека привезли! Ножевое…

Карнеш Тирлен мгновенно подхватился и исчез за дверью. Не долго думая, я последовала за ним.

* * *

М-да. Если это не серьезное ранение, то что называть серьезным?

На полу корчился от боли молодой парень лет двадцати пяти. Из его бедра, ближе к паху, торчал деревянный кол.