приближенную к императорской семье — убили наемники Анастериана. После этого Гантэр больше не мог сидеть сложа руки, и стал собирать армию повстанцев, чтобы нанести поражение Тенебрисам. Не сказать, что это было легко. Анастериан не был безумным тираном, но все же эдикты и приказы, которые он провозглашал на вверенных ему землях, были направленны лишь на благополучие западной столицы — города Вестерклов, и не затрагивали более малые поселения. Так как этот город был центром западной провинции, и многие крупные села и деревни находились не так далеко, то и подавляющее число жителей оставались относительно довольные политикой молодого правителя. Но даже в самом освященном храме Владыки Свечей найдется угол, где царит тьма. Благополучие столицы дорого обходилось удаленным и глухим деревням. Анастериан переместил большинство хорошо обученных военных отрядов поближе к столице, от чего усилилось количество бандитов, которые стали нападать на удаленные поселения и объездные дороги.

Но поддержка малых деревень не сильно помогла Гантэру, так как сражаться с обученными и хорошо вооруженными воинами, обладающими силой трех мужчин, было самоубийством. Поэтому, по большей части, такие деревни поддерживали повстанцев провизией и вещами. Но некоторые все-таки прислали по два-три человека, способных держать в руках оружие. Основу же армии повстанцев составляли все те же наемники и пираты. Было так же немало никсов, которые присоединились из-за уважения к Гантэру, а не по политическим или материальным причинам. Северные жители высоко ценили честь и достоинство, а также верность своим убеждениям, которыми боги наделили Гантэра. Всего в армии повстанцев насчитывалось две с половиной тысячи пеших воинов и несколько сотен всадников. Место нашлось даже лесным горгонам — похожих на лошадей хищным существам, с клыкастой мордой, чешуйчатой кожей и диким нравом.

Сам же Феликс не горел сильным желанием участвовать в войне. Да его об этом никто и не просил. Книжный вор не обладал воинскими умениями, и мог сгодиться разве что в качестве мишени для метательного дротика или арбалетного болта. Но все же он присоединился к повстанцам, пусть и скрепя сердце, а все потому, что был хорошим другом Гантэра. Феликс знал его еще до рождения Мавис, которая внешне больше пошла в мать, чем в отца-великана. Когда Феликс только познакомился с Гантэром, ему было примерно столько же, сколько сейчас Мавис — около шестнадцати лет. Гантэр не раз выручал незадачливого вора, и именно он помог Феликсу выбраться из наводящей ужас тюрьмы Белланимы. Лидеру повстанцев пришлось заплатить цепным ведьмам немалую сумму серебряных орлов, чтобы те выпустили его друга из своих бледных объятий. И хотя на поле боя толку от Феликса было примерно столько же, сколько от обезглавленной курицы, бегающей в агонии по заднему двору мясника, Гантэр все равно принял его в свою армию. Никто другой, за исключением разве что Джаспера, не знал так хорошо все злачные уголки Стелларии, как маленький никс. Феликс был вхож во все черные аукционные дома, в которых он нередко принимал заказы или сам продавал краденные рукописи; знал каждого дьякона, готового, за скромное подношение, поделиться всеми темными тайнами, которые он отпустил какому-нибудь графу или маркизе; знал нужных переписчиков и имперских художников, которые могли так подделать плакат о розыске, что люди, увидевшие рисунок, могли лишь удивляться, как Владыка Свечей мог позволить такому уродцу появиться на свет. Феликс был знаком даже с несколькими угрюмыми белланийскими алхимиками и многими влиятельными особами из Старых Городов. И все же, везение и милость богов не бесконечны, и даже на такого юркого мышонка как Феликс нашелся свой кот. Маленький никс попался совершенно ерундовым образом на юге королевства Белтейн, когда пытался стащить один из манускриптов знаменитого богослова Валдымыра Маракова, который в свое время записывал проповеди красного священника Еменехильдо. На самом деле Феликсу повезло, ведь по законам Белтейна за кражу священных писаний ему грозила смертная казнь, особенно, если учесть, что он, ко всему прочему, был еще и чужаком. Но нужные связи помогли вору избежать страшной участи, и попасть в руки стелларийских цепных ведьм, которые совершали паломничество по соседнему королевству.

— Вы уже узнали, сколько людей приведет Анастериан? — спросила Мавис, вернув внимание Феликса к разговору.

— Сколько бы он не привел, даже если это будут все имперские когорты с небесным воинством в придачу, тебя это не должно волновать, дочь. — сурово ответил ей Гантэр. — Ты, вместе с Джаспером и остальными будешь ждать нас у леса и присматривать за свежими лошадьми, на случай, если нам придется быстро отступить.

Феликс прикрыл глаза, зная какая тирада последует за этими словами. Это был уже третий подобный разговор за последние несколько дней.

— Сколько раз тебе говорить, что я уже не маленькая девчонка! — возмутилась Мавис. — Даже слабак Маверик будет участвовать!

— Ради святых панталон великой искупительницы! — взмолился Феликс. — Мавис! Ты могла бы придумать какие-нибудь новые слова, которые смогли бы убедить нас не посылать тебя на смертоубийственное сражение? Твои причитания выучили уже все белки в лесу.

— Заткнись, книжная блоха. — злобно прошипела Мавис, попытавшись лягнуть его ногой, но не дотянулась. — Я, по крайней мере, знаю какой стороной держать меч. А вот что ты тут забыл? Или ты, наконец, решил покончить с ничтожной жизнью заурядного воришки, и ищешь в лесу кроличью норку, чтобы остаться там жить? Хотя, тебе даже с кроликом не справиться!

Слова Мавис заставили Феликса вновь залиться гневным румянцем, да так, что веснушки на его носу практически слились в одно сплошное коричневое пятно.

— Заурядный воришка?! — гневно воскликнул он. — Да будет тебе известно, девочка, что человек, которого ты так неосмотрительно назвала «заурядным воришкой», пробрался в неприступный Палаис де Фльор в Бреталии, откуда вынес тайные письма короля Сисара своей любовнице, а также бесценную Книгу Цветов, написанную еще в начале Новой Эры!

— О-о-о! — взволнованно протянула Мавис, приложив руки ко рту. — Та самая Книга Цветов?!

— Да. — уверенно кивнул Феликс, гордо выпятив грудь и чувствуя, как его рот расползается в самодовольной улыбке.

— И те самые письма короля Сысара? — продолжила Мавис.

— Сисара…

— Всю жизнь мечтала их прочитать. Это же та самая легендарная Книга-На-Которую-Всем-Насрать! — закончила Мавис, уже не скрывая язвительные нотки в голосе. — И письма к кривозубой и картавой любовнице, если брать в расчет, что она из Бреталии…

— Дело не в ее красоте… — начал оправдываться Феликс.

— Уверена, они мне точно бы пригодились. — продолжала разглагольствовать Мавис оглядываясь по сторонам чтобы увидеть реакцию соседей, и не давая Феликсу вставить и слова. — Мне вчера как раз нужна была растопка для костра. Да, я была неправа, назвав тебя заурядным