— Сегодня мы проводим сорок вторую Лотерею! — торжественно объявил голос. — Зарегистрированы двенадцать тысяч сто двадцать одна участница из десяти кварталов. Между ними будут разыграны триста мест в Селекторе!

На числах голос становился отрывистым, из интонаций пропадали бодрость и гладкость. Разумеется, никакой человек этих слов никогда не произносил. Запись сделана автоматом, ее даже не потрудились отредактировать. Ни один корп-офицер на Лотерею не явился — много чести для балласта.

В Селектор попадет одна из сорока собравшихся здесь девушек. Лотерея только называется лотереей — наверно, чтобы балласт не воображал, будто способен чего-то добиться своими усилиями. В действительности это, конечно же, состязание, в котором учитываются не только результаты теста, но и собранные с браслетов биометрические данные. У Индиры никаких шансов.

— И я счастлив вам объявить, что сегодня вы будете соревноваться в математике — царице наук!

Над стадионом пронесся вздох — сложно! Индира, напротив, приободрилась. В математике ее шансы оказаться лучшей были выше, чем в чем-то другом. Это был ее любимый предмет — стройность формул и доказательств она предпочитала запутанности и противоречивости окружавшего ее мира.

— Через пять минут задания будут загружены на ваши браслеты. У вас полтора часа. Решите столько задач, сколько успеете. И не пытайтесь списать у соседки, задания одинаковы по сложности, но варианты у всех разные.

Индира любила школу, проводила там целые дни — обычно в обществе других девочек, считавших себя достаточно здоровыми для материнской программы. Их школа представляла собой ангар с учебными компьютерами. Экраны защищал сверхпрочный пластик, иначе разочаровавшиеся в образовании подростки давно разбили бы их. Квартальный полицейский хоть и получал за службу только соцбаллы, да и тех все меньше с каждым годом, за школой присматривал и любителей варить синт оттуда гонял. Ходили даже слухи, что школьная камера, в отличие от остальных в районе, действительно что-то записывает. Потому в школу можно было приходить без особого риска быть изнасилованной или убитой.

Однако школа мало кому была нужна. Среднее образование доступно каждому — но что толку, если оно не поможет найти работу? Мальчикам учиться ни к чему, на Марс отбирали только будущих матерей, а на Земле нет разницы, с образованием прозябать в контейнере или без него. Да и учили школьные программы из рук вон плохо: часто подвисали, на вопросы отвечали невпопад, задания проверяли так, что только запутывали учеников. Индире разбирать материал помогала мама: дед ведь работал, потому она в свое время училась в школе с живыми учителями.

Браслет пискнул. Индира развернула голоэкран. Десять заданий, от простого к сложному. Трудно будет только с последним, где интегралы. Девятое… это она решит, если время останется. Остальные — сущая ерунда…

Индира глянула на Аду. Та сидела неестественно прямо и даже не открыла задание, так и смотрела перед собой.

— Чего такое? — Индира дернула подругу за рукав. — Давай решай задачи, время-то идет!

— Да не секу я совсем в этой корповой математике! — громко прошептала Ада. — Биологию должны были дать! Почему он меня не предупредил?

Кто — «он»? Почему Аду должны были предупредить, никого же не предупреждали… а, ладно, не до того теперь.

— Возьми себя в руки, ради Че! Не брошу я тебя, за каким корпом мне без тебя этот Марс? Посмотри первые задания. Это арифметика, ничего сложного, надо только сосредоточиться. Решай первые три, свои и мои. Я начну с пятого. Успею оба варианта. Ты знаешь, в математике я круче всех. Соберись и помогай!

За полтора часа Ада решила первые четыре задания в обоих вариантах; Индира — с пятого по девятое, тоже за двоих.

— Время истекло! — жизнерадостно объявил динамик. — Проверка займет ровно шестьдесят секунд! Через минуту вы узнаете, кто отправится на небеса, а кому суждено остаться на Земле!

Индира зажмурилась. Вдруг многие тут решили все десять заданий? Как знать, может, эти девицы, что носят хлопок, умеют и интегралы брать? Это несправедливо, у всех же были разные возможности, кому-то могли и репетиторов нанимать… Обычно нерелигиозная, Индира сцепила руки в замок и горячо зашептала молитву: «Святые Маркс, Иисус и Че, защитите меня от корпов, сберегите от вирусов и пошлите работу».

— Десять секунд до оглашения результатов! — заходился в восторге голос робота из динамика. — Смотрите на экраны ваших социальных браслетов!

Все и без его указаний уже пялились в свои экраны, боясь дышать. На них мигал древний символ ожидания – резко сужающийся в середине сосуд. Дед объяснял, что это песочные часы – когда-то давно, до изобретения компьютеров, такими измеряли время.

Стадион хором выдохнул смесью разочарования проигравших и восторга победительниц — одна из сорока сейчас стала избранной. Индира распахнула глаза и не сразу поверила тому, что увидела: на экране ее браслета горела зеленая галочка. Она выиграла в Лотерее! И Ада тоже: на ее запястье светился зеленый огонек!

Подруги завизжали и обнялись.

Об этом моменте Индира, как и всякая девушка из контейнера, мечтала много лет, с самого детства, едва только начала понимать, что такое жизнь и как она устроена. И все же теперь радость быстро сменилась паникой. Это же значит, что отъезд в Селектор уже послезавтра! То есть… если Индира пройдет отбор, значит, завтра она обнимет маму в последний раз. Конечно же она хочет победить, она хочет на Марс, у нее должны быть дети и профессия, она заслуживает этого! И она всегда знала, что не сможет взять с собой маму. Но одно дело — знать, другое — понять, что завтра придется проститься с самым родным человеком. Возможно, навсегда проститься.

— Послушай, а что ты такое говорила там, перед экзаменом? — спросила Индира, когда они уже шли к выходу. — Что еще за «он», который должен был тебя предупредить?

— Не знаю, не помню… — Ада пожала плечами. — Я так растерялась, сама не понимала, чего несу… Спасибо, если бы не ты… Смотри, а эта террористка до сих пор тут торчит!

Старуха со своим плакатом так и стояла у входа на стадион; ее усталое лицо ничего не выражало, словно бы на нем был респиратор — хотя его по-прежнему не было. Ада резко остановилась, сошла с дорожки и в три широких шага подскочила к ней.

— Что значит — «не оставляйте нас»? — заорала Ада старухе в обнаженное лицо. — Ты, древний биомусор, издеваешься, что ли? Вас — это