— Ложись! — приказал старший группы ближним чеченцам, давая залп поверх кабин. — Оружие на землю.

Заметив, что чехи направили на него пистолеты, сам поддернул под себя ноги, упал на жесткую трассу, завихлялся ужом под бетонное основание железной стойки с размалеванным щитом на ней. В ответ выстрелы посыпались со всех строн, пули зацокали по краям квадратного сооружения с корявой решеткой из арматуры вокруг. Как по команде в автомобилях погасли фары, в их ярком последнем высверке отчетливо высветилась фигура бойца, проверявшего салон. Он упал недалеко от дверцы джипа, неестественно изогнувшись. Второй омоновец попытался спрятаться под днищем. Лучи прожектора, направленного на трассу от поста, продолжали освещать место событий, было видно, как кто-то из чеченцев нагнулся, чтобы всадить в казака пулю. Старший прапорщик почти не целясь выпустил в бандита с пяток свинцовых шариков, тот стукнулся об дорогу как подброшенный вверх мосол. Омоновец профессионально отметил, что стрелки пытаются от середины колонны разбить прожектор. Уже звякнуло стекло, строго направленный луч сместился в сторону. За порог будки нырнул автоинспектор, покатился колесом по направлению к товарищам. Старший группы, выждав, когда стрельба немного стихнет, набрал воздуха в легкие и рявкнул что есть силы:

— Бойцы, огонь на поражение.

Он передернул затвор и всадил половину магазина в блестящий зад американского “Гранд Чероки”, в то место, где выступала крышка от бензобака. Взрыва не последовало, зато навороченный джип самостоятельно вдруг стронулся с места, дать ему уехать, означало упустить главаря банды с самыми отъявленными ее членами. Раздумывать было некогда, командир, поставив локоть на край бетонного основания, упер приклад автомата в плечо, поймал в прицел второе боковое стекло. Опустил ствол под резиновые уплотнители, для того, чтобы попасть в водителя, нужно было бить под углом к нему. Он бы с удовольствием воспользовался подствольным гранатометом, но мешала ржавая решетка — цилиндрическая граната провисала внизу ракетой, подвешенной под направляющими вертолета, а высовываться еще больше, означало представлять из себя отличную мишень. Омоновец нажал на спусковой крючок, машина, прокатившись пару метров вперед, замерла. Опустошив магазин в лобовое стекло следующего автомобиля, он перезарядил моментально оружие, в запасе было несколько мгновений, за которые чеченцы могли заменить убитого водителя, то есть, сбросить его за распахнутую дверь машины или втащить в глубину салона. Только потом место займет очередной смертник. За это время нужно было выбрать позицию поудобнее, чтобы гасить наверняка. Он так и поступил, и когда следующий отморозок зашарил ногой внизу в поисках педали газа, чтобы унестись в степное пространство, омоновец плавно спустил курок, автомобиль, вздрогнув, замер снова. Теперь предстояло закрепить достигнутое, чтобы превратить джип в монумент, загородивший дорогу. Прапорщик, отстегнув на поясе кнопку, вынул из чехольчика РГД -1, похожую на зеленый помидор, размахнувшись, влупил гранату в окно американца, ближнее к себе. Она взорвалась внутри салона, разметав тонированные стекла. Омоновец, не теряя времени, достал очередную гранату. У следующей за джипом шестерки “Вольво” заелозили по обледенелой трассе передние колеса, значит другие чеченцы, оставшиеся в живых, решили обойти головной “Чероки” и попытаться прорваться через опущенный шлагбаум, пойдя на таран. Старший прапорщик и со второй гранатой повторил такой-же маневр, послав ее в центр лобового стекла. Но гладкий кожух не пробил прозрачный колпак, сваренный из специального стекла под большим наклоном, он лишь скользнул по нему, перекатившись на крышу. Омоновец едва успел спрятать голову за бетонным основанием, как раздался негромкий хлопок. Граната не произвела разрушений, но достигла цели эффектом, чеченцы открыли двери и тараканами прыснули в разные стороны. Сразу несколько автоматов дружно ударили по темным фигурам, заметавшимся на дороге, по тугим баллонам колес. Из-за гребней, намерзших на обочине трассы, вели огонь с обоих сторон двое казаков, выставленных заранее на подстраховку. От хвоста тоже не смолкала ладная трескотня. Шевельнулся боец, прятавшийся под джипом, заскользил по ледяной корке к “Вольво”,оставленной чеченцами, шустро перевернувшись на живот, застрочил из семьдесят четвертого, расстреливая в упор бандитов, засевших в автомобилях и прятавшихся за ними в середине колонны. Машины срывались с места, успевали проскользить небольшое расстояние и утыкались словно в глухую стену, забивая проезд для следующих за ними. Промчавшийся мимо омоновца капитан-автоинспектор забрасывал их гранатами будто отару баранов, сбившуюся в кучу. Прапорщик вылетел из-за бетонного уступа, доскакал до головного джипа, открыл по очереди все двери, держа наготове АКС. Затем принялся вышвыривать на землю убитых кавказцев, хватая их за воротники пальто, не забывая ногой выбивать оружие из скрюченных пальцев. Он действовал автоматически — тыл десантно-штурмовой группы должен быть надежно защищен. Когда в салоне не осталось ни одного человеческого тела, выдернул из замка зажигания ключ, заметив на переднем сидении мобильник, который был включен, он поднес его к уху. Поначалу зачехонила характерная чеченская речь, потом говоривший перешел на русский язык, наверное сообразил, что кто-то, могущий оказаться рядом, сумеет прояснить обстановку:

— Алло, Вагиф… Алло… Что там у вас происходит?…, - допытывался с тревогой близкий голос. Бандитской связи позавидовали бы в космических лабораториях. — Это я, Асланбек. Где вы находитесь?.. Если вам нужна помощь, я немедленно выезжаю к вам. Алло… Отзовитесь кто-нибудь…

Омоновец, побегав по кнопкам, переключил сотовый на передачу информации. Он не стал дознаваться, откуда звонят, он знал, что это бесполезно, поэтому отчеканил жестким басом, распаленным боем:

— Конец Вагифу, остальным твоим дружкам тоже. Скоро и тебе придет п…ц, сука недоразвитая, приезжай, мы подождем.

Трубка некоторое время молчала, потом тот же голос, полный ненависти, прошипел что-то по чеченски и связь отключилась. Старший прапорщик саданул мобильник об асфальт, затянутый ледяной коркой, порозовевшей от крови. Сотовый телефон разлетелся мелкими деталями, собрать которые уже не представлялось возможным.

— Василий… твою мать. Ты где пропал? — донесся голос автоинспектора сквозь дружную трескотню автоматов с пистолетными выстрелами. — Перекрывай… Уходят.

Старший прапорщик крутнулся на месте, еще один джип “Лэнд Крузер”, теперь с правой стороны трассы, загребал мощными колесами расстояние прямо по степи. Он пер в обход поста, включив все фары. Омоновец, впрыгнув в кабину, воткнул ключ в замок зажигания, двигатель завелся моментально, врубив вторую скорость, он помчался к будке. Мощный бампер американца не заметил шлагбаума, сшитого из двух покрашенных планок, прижимаясь к рулю, прапорщик нащупал переключатель света, пошел параллельно внедорожнику, оставляющему широкий след на целине. Чеченцы, видимо, предполагали, что это прорвался кто-то из ихней банды, потому что выстрелов не было слышно. Особист тоже не спешил раскрываться, подогревая себя злой речью:

— Говорите, клад Стеньки Разина урвали, а вам не ведомо, что он донской казак? Значит, с Дона выдачи нет, — он сплюнул себе под ноги. — Советую сокровища вернуть…