– Вы забыли о своей подруге. Танцовщице.

Лицо Мейсона приняло осознанное выражение.

– А-а, да, Золушка с веерами. На прошлой неделе все этоказалось важным, а теперь весьма напоминает абсурд. Представь себе, Делла,уважаемого члена коллегии адвокатов, который как ненормальный носится поИмпериал-Вэлли, сжимая в левой руке пару страусовых вееров, а в правой –тапочки, старые балетки. Прямо современный вариант сказки о Золушке. А как тыдумаешь, во что она будет одета, когда я ее найду? Ведь у меня в левой рукебудет весь ее гардероб. Вообще, мысль интересная, Делла. Тут скрытывозможности.

– Тут нечто большее, чем возможности, – сказала Делла Стрит.– Мы получили ответ на ваше объявление.

– А-а! Значит, мы обнаружили эту танцовщицу с веерами,которая их потеряла?

– Потеряла, но не веера, – ответила Делла.

– Не веера? – переспросил Мейсон.

– Нет, лошадь.

Мейсон вопросительно взглянул на нее.

– Это что, маленькая шутка?

Делла Стрит подала ему конверт, адресованный редакциигазеты. Мейсон вытряхнул из него сложенный листок бумаги.

– Понюхайте его, – предложила Делла.

Мейсон вдохнул тяжелый запах и усмехнулся.

– Ву-уф! Делла, я волк!

Он развернул бумагу. Сверху на листке было приклеенообъявление из газеты. Внизу, под объявлением, отчетливым женским почеркомнаписано само письмо. Мейсон прочитал его вслух.

– Обращение, – сообщил он, – выглядит весьма сдержанно:«Уважаемый абонент 9062» – и затем сразу взрыв эмоций: «Сокровище мое! Что зачудо с твоей стороны подвергать себя всем этим беспокойствам из-за газетногообъявления. Я так горевала из-за него. У девушки моей профессии маршрут, какправило, один. Например, неделю я выступала в Броули, затем приехала сюда, вВэлли. Затем я выступаю в четырех или пяти ночных заведениях в центральнойчасти штата. Танцы с веерами сейчас совсем не те, что когда-то. Отовсюду насповытеснил стриптиз. Но кое-где в маленьких городках, где еще тянутся кутонченности, хорошая танцовщица с веерами еще может найти себе место».

Мейсон оторвался от письма и сказал:

– Слово «хорошая» подчеркнуто. Ты заметила, Делла?

– Да. Мне только интересно, что это может означать, – лукавозаметила Делла.

Мейсон рассмеялся. Он продолжал читать, а на лице егоотразилось удовольствие.

– «Я очень привязана к своей лошадке. Когда она вырвалась иубежала с того участка, где она у меня паслась, я просто с ума сошла. Я повсюдуспрашивала, но нигде не было никаких следов. Человек, который сдал мне участок,где паслась моя лошадь, сказал, что она наверняка найдется, потому что вдеревне люди обязательно возвращают заблудившуюся скотину и, кроме того, вокругочень мало естественных пастбищ.

Я попрошу своего поверенного, чтобы он с вами поддерживалсвязь через газету, и проконтролирую, чтобы вас отблагодарили как следует, и,пожалуйста, приведите лошадь к моему поверенному. У него есть мой адрес, оннаписан моей рукой. Можете сравнить мой почерк здесь и там, чтобы бытьуверенным, что вы на правильном пути. И спасибо вам огромное за все. Искренне ваша…»– Мейсон продолжил загадочным голосом: – Послание подписано: «Лоис Фентон», иеще вставлено такое заявление: «Чей артистический псевдоним Шери Чи-Чи».

Дверь приемной открылась. Вошла Герти, телефонистка иконсьержка.

– Извините, мистер Мейсон. Я не уверена, правильно липоняла, поэтому хотела бы спросить у вас. Там в конторе мужчина, который хочетпоговорить с вами насчет лошади.

– Как его имя? – спросил Мейсон.

– Он говорит, что его зовут Джон Каллендер и вы его лично незнаете, но он поверенный Лоис Фентон.

– Приятель нашей танцорки! Как он выглядит, Герти? Вродетех, кто сторожит актерок за кулисами?

– Да вроде нет. У него такое волевое лицо, хорошо сшитыйкостюм и вообще… вид значительный.

– Прямо ангел, – сказал Мейсон. – Выглядит самоуверенно или,наоборот, подавленно?

– Да нет, вид самый обыкновенный.

Мейсон забарабанил кончиками пальцев по столу.

– Вот увидишь, что это за птица, Герти. Это человек сдостатком, который забежал в контору адвоката, чтобы выполнить поручениетанцовщицы. Ну что ж, Герти, взглянем на него. Давай его сюда.

– Слушаюсь, сэр. Я не поняла. Когда он сказал, что он, ну,вы знаете, насчет лошади…

Когда Герти вышла из конторы, Делла Стрит спросила,понимающе глядя на Мейсона:

– Вы собираетесь сказать ему, что это ошибка, шеф?

– Вовсе нет. Пусть говорит он. Мне это становится интересно.В конце концов, это мы нашли пару вееров и пару балеток и потом…

Дверь открылась, и Герти объявила:

– Мистер Джон Каллендер.

Лицо Каллендера расплылось в самой дружеской улыбке. И в тоже время складывалось впечатление, что он заставлял свои неподвижные лицевыемускулы раздвинуться, создавая непривычную для них маску.

– Мистер Мейсон, рад вас приветствовать.

Мейсон поздоровался с ним.

– Садитесь. Это моя секретарша, мисс Стрит. Что вам угодно?

Каллендер удобно расположился в большом широком кресле дляпосетителей. Вся его внешность несла отпечаток полной уверенности в себе, онвыглядел как человек, привыкший приказывать и чувствующий себя не совсем всвоей тарелке оттого, что его о чем-то спрашивают.

– Я поверенный Лоис Фентон, ее еще называют Шери Чи-Чи, –улыбнулся он с преувеличенной сердечностью.

– Так, – бросил Мейсон.

– Я звонил насчет лошади.

– Да?

– Я бы хотел получить ее.

– Как вы узнали, кто я такой? В местной газете был толькопочтовый индекс.

– Ну, мистер Мейсон! Неужели вы полагаете, что в стольважном деле мисс Фентон не постаралась бы узнать что-то еще, помимо индекса?

– Тем не менее мне бы весьма хотелось узнать, каким образомвы смогли установить мое настоящее имя.

– Очень просто, мистер Мейсон, очень просто.

– Вы не против объяснить мне свою технику?

– Вынужден признать, что мне пришлось прибегнуть к кое-какойуловке.

– Что это за уловка?

Каллендер сменил позу. Теперь улыбка исчезла с его лица,остались только глаза, холодные как сталь, и тонкий рот – прямой и злобный,похожий на кусок туго натянутой проволоки.