еще без сознания! Я ударилась головой и сейчас лежу где-нибудь в больнице под капельницей!

Перед моими глазами до самого горизонта простиралось огромное озеро, похожее на застывшее зеркало в окантовке поросших изумрудным кустарником гор. В тех местах, где заросли редели, виднелись проплешины мягкого синего цвета, и это было похоже на цветочный ковер. Хотя, скорее всего, так оно и было. Вершины гор скрывала туманная дымка странного сиреневого оттенка, словно грозовая туча, наполненная влагой.

Странное, незнакомое место, и мне почему-то казалось, что это совсем не тот мир, в котором я жила… Глупости… Разве такое может быть?

Я прикоснулась к холодному камню, желая еще раз убедиться, что это не игра воспаленного сознания, и вдруг заметила, что мои руки тоже какие-то другие. Пальцы тоньше, кисти изящнее и форма ногтей не такая… Маникюра на них не было даже близко, и почему-то именно это напугало меня сильнее всего.

Оглядевшись, я увидела на стене металлический щит и бросилась к нему. С гулко бьющимся сердцем уставилась на свое слегка размытое отражение, и у меня вырвался непроизвольный крик. Из полированной поверхности на меня смотрела молодая девица с темными волосами и белой, как молоко, кожей. Я медленно приблизила лицо к щиту и почувствовала, что сейчас потеряю сознание… Мама… Мамочка… Кто это?!

Глаза незнакомки были зеленые, как весенняя трава, и в сочетании с белоснежной кожей и черными ресницами это выглядело очень впечатляюще. На щеках незнакомки играл красивый румянец, а губы выглядели по-девичьи припухлыми. Я бы дала ей не больше двадцати лет, а может, и того меньше.

Я снова посмотрела на руки, потом приподняла подол платья и уставилась на ноги, которые тоже были чужими. Бред… бред какой-то… Собравшись с духом, я ущипнула себя и застонала — было больно. Нет, все слишком реалистично, чтобы быть галлюцинацией. Да и разве в состоянии измененного сознания человек может так логически мыслить и рассуждать?

Забравшись с ногами на кровать, я принялась лихорадочно соображать. Итак, какие можно сделать выводы? Маршрутка, в которой я ехала в санаторий попала в аварию. В памяти промелькнули, оглушающий скрежет, яркая вспышка и вот я здесь. Я что на том свете? Очень интересно…

В этот момент раздался звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, и я испуганно замерла, глядя на медленно открывающуюся дверь.

В комнату скользнула стройная фигурка в темно-бордовом платье примерно такого же кроя, как на мне, и я удивленно раскрыла рот — передо мной стояло мое отражение. Вернее незнакомка из щита. Единственным отличием была тонкая белая прядь на виске.

— Рианнон! Мне с трудом удалось пробраться в башню! Пришлось добавить охране в эль сонное зелье! — быстро заговорила девушка высоким мелодичным голосом, и я еще раз изумилась тому, что понимаю ее речь. Говорила девушка явно не по-русски. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, — медленно произнесла я, начиная догадываться, что это сестра-близнец этого тела.

— Это хорошо. Я так испугалась, когда ты упала с лошади! Думала, что все, больше не увижу свою любимую сестрицу! — девушка присела рядом со мной и погладила по лицу прохладными пальчиками. — Через три дня свадьба… У меня все просто переворачивается от страха! Мы затеяли опасную авантюру!

Какая свадьба? Какая авантюра? Информация никак не хотела проникать в мой мозг, и я тупо смотрела на свою копию, не зная, что сказать.

— Почему ты молчишь? Скажи хоть слово своей Риви! — на ее глазах выступили слезы. — Или ты передумала?

Значит, девушку зовут Риви.

— Нет, ты что! — я обняла ее, вдыхая аромат каких-то нежных духов. — Мы сделаем все, как и собирались!

Господи, нужно соглашаться со всем, пока меня снова не вернут в мое тело. А вернут ли? Возможно, меня некуда возвращать… От этой мысли по позвоночнику пополз холодок. Это тело упало с лошади, и, скорее всего, его хозяйка отдала Богу душу, а меня за какие-то непонятные заслуги подселили на ее место. А почему за заслуги? Может, наоборот?..

— Если бы ты не упала с лошади, было бы намного легче, — Риви отпрянула от меня и оглянулась на двери. — Отец подумал, что ты специально хотела покалечить себя, чтобы не выходить замуж за графа Ардала Грифина, и запер в башне! Теперь придется менять план, чтобы вывести тебя отсюда!

Еще лучше. Так это меня намереваются выдать замуж! Граф Ардал… Это что, средневековый аристократ какой-то? Я точно сойду с ума, если, конечно, это уже не случилось.

— И вот еще что, — продолжала тем временем Риви. — Я перед свадьбой закрашу свою седую прядку соком ореха, и нас точно никто не отличит друг от друга, а когда все вскроется, ты уже будешь далеко отсюда, а я стану ридгандой Грифин! Мне очень хочется выйти замуж за графа Ардала… Он такой красивый, не то, что старый барон Донован, за которого меня хотят отдать!

Так, кое-что начинало проясняться. Одну из сестер должны отдать этому красавцу графу Ардалу, а вторую старому барону. Похоже, я, ну то есть Рианнон, так сильно не желала этой свадьбы, что согласилась на побег, а Риви хотела стать женой Ардала. Сестры сговорились о подмене! И что это за «ридганда»? Может обращение, типа «леди»?

— Я подсыплю графу в вино сонное зелье, после того, как он исполнит супружеский долг, и приду за тобой. В руинах Коргеля я спрячу коня и кое-какие вещи… Рианнон, только пообещай мне, что сразу же отправишься к тетушке в Вартланд! Она обязательно поможет! Я написала ей письмо, в котором рассказала все, что мы затеяли, думаю, тетушка спрячет тебя до того момента, как гнев отца остынет! — Риви возбужденно потерла руки. — Он ведь не может злиться вечно, правда?

— Конечно, моя дорогая, — кивнула я, представляя, что меня ожидает впереди — врагу не пожелаешь. И почему меня не засунули в тело какой-нибудь миллионерши с яхтами и автомобилями? — Он ведь у нас отходчивый.

— О да! — тихо засмеялась она. — После того, как разгромит полдома, изобьет слуг и выпьет бочку вина! Ладно, моя прелесть, я побегу обратно и попробую уговорить отца, чтобы он выпустил тебя отсюда, все-таки завтра приезжает твой жених.

Риви поцеловала меня и исчезла за дверью.

Оставшись в одиночестве, я целый час тупо смотрела в стену, потом разрыдалась, уткнувшись в подушку, пропахшую дымом. Да! Пусть у меня была нелегкая жизнь, пусть мне