– Я весь прошлый год занимался дизайном приложений на компьютерном факультативе. Я знаю, как думают все эти программисты.

Внезапно до меня доходит, что трое друзей, которых я пригласил присоединиться к тестированию, с их игровыми навыками могут уделать меня вчистую. На краткий миг на меня накатывает желание все отменить, но я тут же осознаю, что тогда меня просто распнут. Придется смириться с фактом, что я, вероятно, окажусь у самого плинтуса в общем рейтинге.

Снова.

– Слушай, Дерек, – говорит Мэтт, – тебе не странно, что НАС С ТОБОЙ берут в фокус-группу?

Я бы расстроился из-за насмешки Мэтта, если бы его слова не были верны на все сто процентов.

Протягиваю руку к смартфону Умберто и прошу показать мне новое приложение, которое он только что доделал.

Мы четверо часами играли в его первую игру – реально прикольный боулинг. А это, новое, приложение – про самурая с катаной, который с бешеной скоростью крошит салями и набрасывает кружочки на тесто для пиццы, одновременно уклоняясь от коварных терок для сыра.

– У тебя отлично выходит, – говорю я Умберто, свайпая экраны. – Может, кончится тем, что однажды тебя возьмут работать в «Глобал геймс».

Мэтт соглашается, но Карли уже переключилась на другое и копается в бумагах у себя в папке.

(Разумеется, они разложены по порядку и сгруппированы с помощью цветных ярлычков.)

– Государственные тесты через несколько недель, – говорит она. – Нам нужно всерьез заниматься.

Мэтт, Умберто и я отвечаем ей пустыми взглядами. Мы тут говорим о видеоиграх, а она вдруг вспомнила про тесты?

– Я не шучу, – продолжает она. – Эти тесты – дело серьезное.

– Не будь такой обломщицей, – стонет Мэтт. – Мы в субботу видеоигры тестируем!

Карли заталкивает бумаги обратно в папку. Направляясь в класс, она косится на меня уголком глаза, и я понимаю, что тему тестов она подняла из-за меня. Карли всегда беспокоили мои проблемы с чтением. Раньше она пыталась помогать мне учиться, но обычно наши занятия заканчивались обоюдным разочарованием. Страшно не хочется в этом признаваться, но я сам нервничаю из-за государственного тестирования с того самого момента пару недель назад, когда мисс МакКоддл сообщила нам о нем. (Да, иногда я ее слушаю.) Может, родители и правы, и время для нового репетитора по чтению действительно ПРИШЛО. При условии, что это не будет отнимать время у моего основного приоритета – тестирования видеоигр.

Папа немного меня тревожит

Вернувшись из школы, я вижу пол кухни, выложенный клеенкой, заставленный ведрами и валиками, и это меня потрясает. Половина кухонных обоев заклеена новыми, с голубыми морскими коньками и пузырьками. Футболка и джинсы отца заляпаны клейстером.

– Э-э… А мама знает? – спрашиваю я.

– Это сюрприз, – отвечает папа. – Она всегда ненавидела эти скучные бежевые стены.

Тычу пальцем в одного из морских коньков, чьи головы и хвосты не совмещены друг с другом:

– По-моему, это обои для ванной.

– Конечно для ванной, – соглашается отец. – Ты же знаешь, как твоя мама любит нестандартные решения.

Мама обожает нестандартные решения, когда это касается эксцентричной деревянной обуви и лечения павлинов, но не представляю, что она скажет, если за приготовлением лазаньи ей придется глазеть на несимметричных морских коньков.

– Как твои поиски работы? – спрашиваю я.

Папа намазывает полотнище обоев клейстером.

– Очень здорово. Множество вариантов, которые можно раскрутить.

Входит мама, неся три пакета с продуктами. Из одного торчит, почти тыча ей в рот, длинный багет, и я не понимаю, как по дороге от машины до дома ей удалось удержаться и не обгрызть горбушку. Мама окидывает взглядом бардак на кухне и тепло улыбается папе:

– Джереми, как это забавно!

Отец обводит руками кухню:

– Когда я тут приберусь, будет выглядеть классно.

Он вытирает ладони о джинсы и идет за остальными продуктами. Я не успеваю ничего сказать, а мама уже проводит ладонью по кривому шву на обоях:

– Морские коньки на кухне? Твоему отцу нужно найти работу.

Ну хоть в чем-то у нас с ней полное согласие.

Мама разбирает покупки и говорит, что Ханна готова к нашему первому занятию.

– Но мы с ней еще даже не общались!

– Я общалась, пока ты был в школе, – говорит мама. – Она очень квалифицированная. – Мама перекладывает в шкафчики несколько упаковок макарон: – Если она тебе не понравится, можем поговорить о том, чтобы еще кого-то подыскать.

Обычная моя тактика в подобных случаях – спорить, но я надеюсь, что эта репетиторша будет из хороших.

Я знаю, книгу нельзя судить по обложке, но про то, что нельзя судить людей по их футболкам, никто ничего не говорил. Я уж молчу о том факте, что, если я собираюсь сдать эти тесты, мне понадобится любая помощь.

Папа заканчивает с поклейкой обоев; мама подбадривает его, но затем спешит укрыться за соседней дверью, в своем кабинете, чтобы не видеть того безумного кошмара, в который превратилась кухня.

Я спрашиваю папу, можно ли выпустить Фрэнка из клетки, но мы оба понимаем, что, пока кухня в таком беспорядке, это означает накликать неприятностей. Вместо этого я поднимаю Боди с его лежанки, утаскиваю ломтик оставшейся со вчера индейки и направляюсь на задний двор. До прихода новой репетиторши еще час, так что я устраиваюсь на излюбленном местечке под забором, у жасминового куста, дабы вкусить своего любимого занятия.

Сижу с псом и ничего не делаю.

Репетитор № 13

Девушка на крыльце протягивает мне руку:

– Меня зовут Ханна Йе, но ты можешь звать меня Ханна Банана.

– А это обязательно?

Она смеется:

– Так меня называл мой последний ученик.

– Ему было три года?

Она снова смеется – громче, чем моя шутка того заслуживает:

– Нет. Ей было шестнадцать, и вступительные экзамены она сдала на «пять». Вот бы и тебе тоже так, да?

Ханна – единственный известный мне человек, который в реальной жизни носит подтяжки,