class="p1">Как ветеринара маму в первую очередь заботит состояние обезьяны. Она осматривает Фрэнка, чтобы убедиться, что у него ничего не застряло в горле, а потом сажает обратно в клетку. Если мама и собирается наорать на меня за то, что я его оттуда вытащил или оставил бумаги без присмотра, то, поглядев на мое лицо, передумывает. С тех пор как я в последний раз плакал, прошло немало времени – и я НЕ собираюсь делать этого сейчас, – но мне не скрыть, как я расстроен. Мама обнимает меня и говорит, что я проделал большую работу над всеми этими заметками, и завтра она поможет мне все восстановить. Она прижимает меня к себе до тех пор, пока я не начинаю чувствовать неловкость и не выворачиваюсь.

Ханна без конца извиняется, пока мама выписывает ей чек и договаривается о занятии на следующей неделе. Я собираю обрывки бумаги и закапываю в мусорном ведре под остатками дурацких гребешков.

В течение краткого момента сегодня вечером я чувствовал себя на коне – так, будто одолеть тест почти что возможно. Наверное, так Карли и Умберто чувствуют себя все время, но для меня это определенно новое ощущение.

Следовало бы знать, что такой вот позитивный настрой по поводу занятий – не для таких второсортных учеников, как я.

Суббота!

Мы с папой застреваем по пути в студию из-за аварии с участием трех автомобилей, что погружает меня в состояние тревожного «я-же-все-пропущу». Но поскольку мы – урожденные лосанджелесцы, мы всегда выезжаем заранее, куда бы ни направлялись. Даже проведя двадцать минут в глухой пробке, я все равно успеваю в «Глобал геймс» вовремя.

Мои друзья уже разошлись по своим командам: Карли сидит в углу с Эль Сидом, который играет на своем смартфоне. Я стараюсь не завидовать тому, что именно Карли тусуется с гением гейминга, – может, она выведает какие-то секреты, которые помогут нам набрать побольше очков в «Арктическом ниндзя».

Том дует в свой свисток, и день начинается.

– Теперь, когда правила всем известны, включаем соревновательный компонент. Тот, кто наберет больше всего очков к концу дня, получит приз в сто долларов.

Комната гудит от возбуждения. Сто долларов!

Мэтт потирает руки, словно действительно может выиграть. Я бы поставил на Умберто, но, раз здесь Эль Сид, сомневаюсь, что у кого-то другого есть шанс.

Хотя команды никто не отменял, Том говорит, что на этот раз каждый за себя. Мы рассаживаемся по всему огромному залу, каждый за своим монитором в двадцать один дюйм с консолью и контроллером. Вскоре помещение заполняется звуками громовых раскатов, выбросов энергии и взрывов – не говоря уже о стрельбе.

Переходя на следующий уровень, я бросаю быстрый взгляд на Эль Сида, который спокойно манипулирует курками и кнопками. Все на свете отдал бы, чтобы узнать, какой у него счет.

Мой собственный растет. На самом деле в этот прототип я играю даже лучше, чем в любую из моих домашних игр. «Арктический ниндзя» производит впечатление довольно прямолинейной игрушки, пусть графика в ней и серьезная. Все что я могу – это выложиться на все сто и перестать волноваться из-за того, как выгляжу на фоне остальных.

Затем Том свистит, чтобы мы остановились, и я осознаю, что прошло два часа. Оглядываюсь на Мэтта, который показывает мне большой палец. Может, у него все же ЕСТЬ шанс заполучить приз.

– Каждой консоли присвоен код в центральной системе, так что мы можем немедленно получить доступ к вашему счету. – Говоря, Том проглядывает экраны на своем айпаде: – На третьем месте со счетом в 10290 очков игрок за консолью номер семнадцать.

Все спешат посмотреть номера сбоку своих консолей. Парень, который отмочил шуточку насчет кружка оригами, вскидывает руки в воздух. Выясняется, что его зовут Тоби. Он устраивает настоящее шоу со своего третьего места, встав на стул и потрясая кулаками в воздухе.

– Второе место, 11782 очка, игрок за консолью номер шесть.

Умберто испускает клич «йахуу!», который слышат все в комнате. Я знал, что Умберто хорош – он почти всегда уделывает нас с Мэттом, – но даже не представлял, что он будет настолько достойно смотреться на фоне мировых игроков. Раздуваюсь от гордости за друга.

– И 107028 очков – игрок за восьмой консолью.

Эль Сид медленно поднимается из-за стола и под громовые аплодисменты кланяется.

– Подойдите и получите ваш приз!

Том помахивает в воздухе хрустящим чеком на сотню долларов.

– Он набрал больше ста тысяч очков, – шепчет Мэтт. – Это ненормально!

– Вдруг это шлем так влияет? – высказываю предположение я. – Может, мне тоже начать ходить в маскировке?

– Ага, в той маске Одинокого рейнджера, которую ты весь класс-нулевку относил, – шутит Мэтт. – Ты, наверное, думал, что школа – один большой маскарад.

Как бы я ни старался сохранить серьезное лицо, я все равно улыбаюсь. Приятно дружить с кем-то, кто знает тебя целую вечность и может напомнить тебе о каждом дурацком поступке, который ты совершал в жизни.

Карли спешит к нам:

– Я набрала 10120 очков. Как считаете, я – четвертая?

Заглядываю в монитор Мэтта. Он тоже перевалил за 10000. Потом смотрю на свой монитор – там негусто, всего 8276. Нужно улучшать свои навыки, если я не хочу стать худшим игроком в фокус-группе.

– Раз мы начнем следующую игру с такими очками, наш счет к вечеру будет просто гигантским, – замечает Умберто.

– О чем ты? – не понимаю я. – Разве следующая игра не с нуля начинается?

Трое моих друзей обмениваются такими взглядами, словно я задал совершенно бессмысленный вопрос.

– Ты же сохранил игру, да? – спрашивает Карли.

Мэтт смотрит в пол:

– В инструкции говорилось, что в конце игровой сессии всегда надо сохраняться.

Я смотрю в монитор. Сейчас мой счет горит яркой желтой цифрой НОЛЬ.

– Ты не дочитал до этой страницы? – тихо спрашивает Карли.

Я закрываю глаза, чтобы подумать, но не могу вспомнить, прочел ли это и забыл или же не читал вовсе. Что я знаю ТОЧНО – так это то, что теперь я на тысячи очков отстал от любого игрока в этом зале.

Том объявляет перерыв на