class="p1">Предъявил (тогда ведь не лепили ксив,

Документам верили всерьёз).

Заявился тот агент не просто так,

А наехал вагонеткой с рельс –

Дескать, тот, на службе кто у Господа,

Должен знать из чьей кормушки ест,

С жертвоприношения откатом кто

Клиру дал на водку и еду?…

Не желая слыть фальсификатором

На прямую речь я перейду.

Говорил так Бог (со слов пришедшего),

С рода Илии задумав снять

Льготы все, отнять у дома грешного

И другому клану передать:

«Всех колен Израиля в священники

Не твоих ли выбрал я отцов

С правом, данным Мною, всепрощения,

С откупом содеянных грехов?

С приношений, с жертв, огнём сжигаемых,

Лучший кус не Я ли дал в твой дом?

То доход, ничем не облагаемый,

Где налоги зверствуют кругом.

Я сказал: "Считается Моим пускай

Дом и род отцов твоих вовек,

Как владелец золотого прииска

В вашем клане будет человек.

Так зачем же воздаянья жертвы вы,

Приношенья хлебные Мои

Топчите бизонами и вепрями?

Скверных дух от вас идёт с земли.

От начатков приношений жертвенных

Утучнил ты клановый общак,

Предпочёл Мне отморозков ветреных,

Бишь сынов, а это скверный знак.

На составленное завещание

Бросив свой ретроспективный взгляд,

С данными чуть раньше обещаньями

Забираю клятву Я назад.

Ибо, прославляя прославляющих,

Я бесславящих Меня срамлю.

Впредь твоя родня Мне не в товарищах.

Силу вашу Я сведу к нулю.

Старца не пошлю авторитетного,

Чтоб держал, с твоим уходом, клан.

Умирать отныне в средних летах вам,

Впредь не вам свой набивать карман.

Офни, Финеес — твои творения,

Сыновья… Я ж не сочту за труд.

Моё знамение без благословения –

Они оба в день один умрут.

А Себе поставлю Я священника,

Чтобы только по душе Моей,

По сердцу в красивом облачении

Поступал он, верного верней

Во все дни. Я дом его твердынею

Укреплю, законно передам

В собственность ему активы скинии

Те, что ранее доверил вам.

Всякий из живых в роду оставшийся

Дома твоего, как жалкий лист

С веткою от древа оторвавшийся,

На его опустится карниз

С просьбою принять к левитской должности.

Передам иному дому власть,

Ритуальные ножи и ножницы,

Не твоим сынам впредь мясо красть".

Глава 3. Дом Илии (почти как ранее у нас)

Господу служил при Илии отрок Самуил,

При соблазнах красть обилии правильно служил,

Не в пример сынкам испорченным лишнего не брал,

Будучи уполномоченным мяса с жертв не крал,

Ни обманом, ни списанием недостач не крыл,

К хлебной должности приставленный крошки не сокрыл…

Слово Господа Всевышнего в полной темноте

Редко было кем услышано в дни смурные те.

Наркоманы лишь отпетые били косячки,

И видения поэтому сделались редки.

Дурата тогда не торкала тех, кто не курил,

И таджик в нутре с востока им дурь не привозил.

Служка Самуил при Илии как-то в поздний час

Из ветхозаветной скинии слышит чей-то глас,

Что назвал его по имени дважды — Самуил.

Он — к жрецу тогда: мол, ты меня звал… А тот без сил

Возлежит, глаза смежаются, отвечает он:

«Это, отрок, тебе кажется, то приход иль сон…»

Голос же не успокоился, дважды — Самуил –

Приступом ночной бессонницы внятно повторил.

Отрок вновь бежит до Илии: «Звал меня. Вот я!»

Тот ему: Отстань, мол, миленький, что мне до тебя?

Лишь когда отца достал вконец отрок в третий раз,

Отвечал ему прозревший жрец: «Это Божий глас».

Божий Глас вещал: «Обидели Господа, и впредь

Мерзости от дома Илия буду ли терпеть?

Разберусь тогда Я с домом тем сразу на века,

В дело каждого подробно Мне нет нужды вникать.

Хватит Мне вины единственной — Илий ведал, знал,

Как сыны его бесчинствуют, и не обуздал.

Наживался и беспутствовал клан со всей роднёй,

Вроде тех, что назовут потом ельцинской семьёй.

Дом тот, Я дал клятву ранее, не спасти уже,

Даже если всё, что скрадено, клан вернёт в бюджет».

(Земли с замками, с поместьями, если пошерстить,

То, что люд украл при Ельцине, можно возвратить.

А как быть, скажите, с недрами, с девственной тайгой,

С елями её и с кедрами, где прошлись пилой?

Рощами валили, кущами летом и зимой.

Как вернуть, что было спущено шлюхам, в казино?

Со времён, что раньше мамонтов, повелел Господь –

Дом гнилой сносить с фундаментом, до подвалов вплоть!

Если до руин дом Ельцина разнесёт левит,

В справедливость древний жрец во мне веру возродит.

Оптимисты люди те ещё… Я же на миру

Жил досель Фомой неверящим, им же и помру).

Самуил до пробуждения спал без задних ног,

Объявить сие видение Илию не мог.

Но сам Илий, хитрый бестия, отрока к себе

Подозвал узнать известия о своей судьбе.

Самуил с тяжёлой кармой шёл, будто в рот воды

Он набрал, а с горькой правдою долго ль до беды?…

Припугнул мальчишку Илий жрец: «В ночь от голосов

Что узнал, скажи мне или же — наш Господь суров

К тем, кто знает и артачится. Бог тебе велел

Быть пророком, а не значиться. Излагай, пострел».

Самуил, быть с риском выгнанным, поборол свой страх,

Отводил глаза, но выдал всё, что узнал во снах.

На погибель дом священника он тогда обрёк

Без надежды на прощение, истинный пророк.

Жители в него уверились явно неспроста,

Ведь не выставил за дверь его Илий, старый стал.

А сынки его исконные порознь, сообща

Продолжали в беззаконии женщин совращать.

Им Господь воздаст за всё потом, с Самуила слов.

Люди говорили шёпотом: «Бог к таким суров.

Самуил пророк Господень есть, это голова…»

Так из грязи в князи подняла отрока молва.

И хоть мало изменилось что — мясо крал сынок,

Самуил Господней милостью сделался пророк.

Жрец от возраста с одышкою, что он может сам?…

Остаётся только слышанным верить голосам.

Глава 4. Жить нельзя без родины

Филистимлянин, Израиля враг

С набитой ранее физиономией,

Сидел бы тихо при своих делах

В пределах отведённой автономии.

Не выполнил народ священный знак,

Не перебил всех местных при нашествии,

И вот теперь потомкам тех вояк

Расхлёбывай печальные последствия.

(Другое дело бледнолицый брат,

Аборигенов истребил как нацию.

Играет в краснокожих детвора,

А взрослые индейцы в резервации).

Филистимляне снова на