– Когда деньги есть. Но их почти никогда нет.

Он смеется.

– А чем вы вообще занимаетесь? Учитесь где-нибудь?

– Побойтесь бога, – фыркаю я. – Я взрослаядевочка. – За роскошный обед я чувствую себя слегка ему обязанной исообщаю в порядке ценной информации: – В родном городе я служу на телевидении.Передачу «Каждый день» смотрите? Вот, я как раз помогаю ее готовить. – Втом, что я говорю, есть доля правды, последняя запись в трудовой книжке томусвидетель, хотя я до сих пор не пойму, в чем, собственно, заключалась мояработа. Помнится, я резво бегала по этажам и заваривала кофе на всю братию. Ночаще всего пристраивалась в каком-нибудь уголке с книжкой в руках, от душинадеясь, что обо мне никто не вспомнит. В общем, мои знания, умения и опыт тамсовсем не пригодились, но Вадиму сообщать об этом ни к чему.

– Интересная у вас работа, – говорит Вадим, видимоимеющий смутное представление о службе на телевидении.

– Ага, – радостно соглашаюсь я. – А вид уменя несерьезный из-за этих идиотских шорт и майки. К сожалению, вещи осталисьу моего друга.

– Кстати, что за неприятность с ним произошла? –спрашивает Вадим.

Я улыбаюсь еще лучезарней, если это вообще возможно.

– Он со мной поссорился. И теперь живет с моимчемоданом и паспортом, а я – с майкой и шортами. Правда, у меня еще естькупальник, без него жизнь на юге чрезвычайно тосклива. Как вы считаете?

Вадим смеется.

– Ясно. А я удивился вашему аппетиту. Ничего, что я обэтом говорю?

– Ничего. Я беру пример с шотландских горцев, они едятвпрок все, что дают, зато потом живут как верблюды.

– У вас есть какие-то родственные связи с шотландскимигорцами? – ухмыляется Вадим.

– Нет, просто любовь к приключенческой литературе.Сразу видно, что в детстве вы не читали Вальтера Скотта.

– Я не большой знаток литературы. Значит, вы любитеприключения? И часто вы оказываетесь вдали от дома без чемодана и паспорта?

– Впервые. Обычно мне везет.

Я к этому моменту съела все, что могла, усладила слух Вадимаинтересной беседой, и по всему выходило, что мне пора двигаться к выходу, о чемя изысканно намекнула. Намек был понят, и мы быстренько очутились на улицевозле серебристого «мерса». Тут вышла заминка: Вадим, видимо, гадал, что сомной делать дальше. Сама я с удовольствием соснула бы часика полтора послетакого плотного обеда, а в четыре отправилась бы на пляж.

– Что ж, – бодрым голосом говорю я. – Спасибовам большое, встретимся в родном городе – обед за мной.

– Я могу что-то для вас сделать? – вежливоспрашивает Вадим.

– Нет, все в порядке. – Сейчас у меня одножелание: поскорее от него избавиться.

– Какие у вас планы? – опять спрашивает он, видимотак и не решив, как со мной поступить. Я сообщаю о своих планах. – Тогда,может быть, я отвезу вас домой?

Перспектива тащиться по жаре пешком меня не очень-топрельщает, и приглашение Вадима оказалось весьма кстати. Я сажусь рядом с нимна заднее сиденье «Мерседеса». За рулем молодой парень бандитского вида бросилна меня косой взгляд и хмыкнул. Само собой, ему все ясно. В другое время я егонепременно бы озадачила, но после обеда я дружу со всем миром, и его хмыканьеменя не волнует. Через пятнадцать минут мы оказываемся возле моего жилья. Вадимс сомнением смотрит на весьма ветхое строение за шатким забором.

– Значит, здесь вы и живете? – говорит он голосомчеловека, обнаружившего в котлете таракана.

– Побойтесь бога, – отвечаю я. – Кто ж меня вдом-то пустит? Во дворе есть два сарайчика. В одном из них стоит мояраскладушка. Привет.

Я выкатываюсь из машины, машу рукой и скрываюсь за забором.Во дворе за столом соседи играют в карты. Их пятеро: трое парней и дведевчонки. Девчонки в преферансе сущие дуры, и мое появление вызывает оживлениеу мужиков.

– Фенька, садись четвертой!

Себя я считаю непревзойденным игроком в преферанс. Играютбез ставок, просто для удовольствия, оттого приглашение я принимаю.

– Мы здесь место нашли – закачаешься, – сообщаетНаташка, занятая нанесением боевой раскраски на физиономию. – И народу нидуши. Поедешь вечером с нами купаться?

Я пожимаю плечами.

– Посмотрим.

К вечеру начался дождь, ребята отправились в клуб, а мне вголову пришла бредовая идея прогуляться по набережной. Дождь перешел втропический ливень, я рванула к дому со скоростью локомотива, при этом сланец смоей левой ноги соскользнул, смешно хрюкнул и, подхваченный потоком, нырнул влюк для стока воды, который, само собой, оказался без решетки. С любопытствомзаглянув в черную дыру колодца, я мысленно шепчу «это судьба» и бросаю тудавторой сланец. Вечер выдался явно неудачный.

На следующее утро я встаю ровно в семь и умываюсь во дворе,плеснув в чугунный умывальник воды из колонки. На крыльце появляется хозяйка,святая женщина по имени Маша, и говорит:

– Фенька, вымой окна в доме, обедом накормлю.

Я вооружаюсь ведром и тряпками с приятной мыслью, что богесть и он меня любит. К десяти часам работа выполнена с присущим мне блеском. Яподтираю полы и выхожу в сад, чтобы выплеснуть воду. Возле калитки тормозит«Мерседес». Это для меня неожиданность, правда, я ничего не имею противнеожиданностей, если они приятные. Появление Вадима из категории приятных. Явисну на заборе и говорю:

– Привет.

– Привет, – отвечает он, а я тем временемвспоминаю, расчесалась ли с утра, и пытаюсь представить, как выгляжу. Наверное,все-таки неплохо, потому что на лице Вадима ничего, кроме удовольствия отсозерцания моей особы, не замечаю.

– Как дела? – говорит он, видимо, чтобы что-тосказать.

– Нормально. Обеспечила себя обедом.

– Жаль. А я рассчитывал, что мы пообедаем вместе.

– Я бы с удовольствием, но мой скромный туалет лишилсявесьма существенной части.

– Купальник потеряла? – смеется Вадим.

– Бог миловал. Лишилась обуви… – Я демонстрируюсвою голую пятку, надо признать довольно грязную.

– Это не проблема, – вновь смеется Вадим, по всемувидно, что у человека хорошее настроение.