аккуратно на коленках выползать из-под стола до тех пор пока попой не упираюсь в чьи-то ноги.

— Знаете, Гертруда Максимовна, не такой уж это и трудный ребус, я думала будет посложнее, хотя мне и пришлось покопаться. Хитрый ответчик у Сатано́ва, однако…

Я неуклюже разворачиваюсь на четвереньках и вижу перед собой мужские туфли. У меня загорается глаз от восторга. В моде я разбираюсь, в трендах секу, но то, что я вижу перед собой… Пошитые в частной итальянской мастерской из мягкой натуральной кожи по модному лекалу туфли — чудо.

— Шедевр, — с придыханием произношу я и поднимаю взгляд выше.

Лучше бы не поднимала.

На меня смотрит мужчина с совершенно непроницаемым для понимания выражением лица, с недельной щетиной, но не запущенной. Он явно следит за собой.

Навис надо мной громадой.

— Кто такая? — спрашивает.

По-свойски, по-хозяйски так. Мне становится несподручно и как-то неудобно сидеть перед этим здоровым мужиком на коленях, лицом аккурат напротив ширинки.

— Вообще-то для Сатано́ва, то есть Сата́нова… — я ожидаю, что мне помогут встать, но тот даже не шевелится и каламбур с фамилией босса тоже не оценил.

Не гордые, сами встанем. А поднявшись понимаю, что на голову его ниже, выгляжу дохлой малявкой по сравнению с этим атлетом. С любопытством смотрит на меня, приподняв бровь. Выглядит так как будто родился с платиновой ложкой во рту.

— Для Сата́нова нашла я схему как налоги у ответчика его клиента умыкать получалось, — гордая собой проговариваю я.

Наверняка этот брутал в дорогущем костюме и отшитых на частный заказ туфлях — мой будущий коллега. Вряд ли такой обратит на меня внимание, но может хотя бы задирать не будет, если установлю с ним какие-никакие отношения, а то знаю таких, могут издеваться над простыми девчонками и ребятами.

— И что же за схема? — неожиданно заинтересовано спрашивает мужчина.

Я недоверчиво прищуриваю глаза и дотошно спрашиваю:

— А вы кто такой, чтобы задавать вопросы?

Мужчина поправляет лацканы у пиджака.

— Я тот, кто будет отстаивать интересы клиента. Я — Сата́нов, то есть Сатано́в, — его глаза при это хищно сверкают.

Я икаю от страха, а его выражение лица нисколько не смягчается. Ну точно мне тут не работать.

Глава 3

Настоящее

С боссом у бассейна

​

Пальцы кружат по мелким пуговкам блузки. Пальцы трясутся. Я шмыгаю носом и тихонько поскуливаю.

— Иванова, — раздражается босс, — ты девственница что ли, жмёшься так?

Отрицательно мотаю головой и тут подтверждаю словами:

— Нет.

Вспоминаю как у меня случился первый секс несколько лет назад с парнем, с которым больше года были вместе. Один раз. Неприятно, больно… После он заснул, отвернувшись. А я собрала вещи и сбежала. С тех пор парень мне не звонил, а по институту растрезвонил, что в постели я тупое бревно. С тех пор ни с кем и не встречаюсь, полностью ушла в учёбу и работу.

— Давай, Иванова, жду.

По выражению лица Сата́нов-Сатано́в начинает скучать. Да он издевается! Хочу немедленно уйти, но потом вспоминаю про маму, что я и так из последних сил высылаю ей деньги на лекарства. А теперь ещё долг этот…

Всхлипываю.

— Твою же мать, Иванова, ты чего как на похоронах-то? Тебе самой понравится, уверен. Будешь попой с удовольствием подмахивать.

Мне кажется или эта холодная глыба мне подмигивает?! Флиртует что ли, адвокат недоделанный?

Я и не думаю снимать с себя блузку и ищу отступные пути, судорожно повернувшись к выходу.

— Ворота закрыты, так что отсюда ты выйдешь только через мой член, — сообщает мне босс.

Ни стыда, ни совести. Я немею от макушки до кончиков пальцев на ногах от страха.

— Не нравлюсь, поэтому морозишься? — поднял бровь, как будто сказал несусветную глупость.

Ну наконец-то догадался, остатки мозга ещё не успел растрясти. Ну как же так можно подумать, что Сатано́в может кому-то не нравиться?! Мне, например. Ненавижу эту холёную морду.

— Наоборот, — вылетает из меня на стрессе, — то есть может… не нравиться… кому-то… мне может.

Босс приподнимает бровь и уголки губ.

— Раздевайся, — вновь проговаривает безапелляционно.

А я лихорадочно вспоминаю какие же трусики надела сегодня. Вот же черт какой! О чем я вообще думаю?! Зато слёзы высыхают. От праведного гнева и ярости.

— Ну, — нетерпеливо.

— Я…

— Давай, не томи.

Замечаю, как его член напрягается.

— Не сниму, — упрямлюсь.

— Живо! — рявкает так, что сердце в пятки опускается.

— На мне не те трусы, — выпаливаю я в надежде что Сатано́в — эстетствующий миллионер и нищебродские трусы его оттолкнут.

— Что значит не те? — он столбенеет.

— Просто… такие… ежедневные… некрасивые, — объясняю я.

Вот как по сердцу режет его приказ. Мне нравится работать на Сата́нова несмотря на то, что тот Сатано́в.

Да как он не понимает, что не могу я так взять и переспать с мужиком!

— Михаил Александрович, я увольняюсь, — шмыгаю носом.

— Точно? — издевается опять, — долг когда оплатишь? Маме ведь твоей лекарства нужны?

Поражённо смотрю на него. Он про маму знает. Интересовался мною?

— Может у тебя парень есть, а, Иванова? — тон его голоса говорит о том, что он и про этот аспект моей жизни знает, знает, что нет у меня мужчины.

Врать не стала и отрицательно мотаю головой.

Остаться без работы, с огромным долгом, не отослать деньги маме на лекарство… И вот от отчаяния я готова… переспать со своим боссом!

А может всё не так уж и плохо? Секса у меня считай вообще никогда не было. А босс красавец каких поискать. Одни руки чего стоят. Красивые, увитые венами, ладони крупные с узловатыми длинными пальцами. Сам подкаченный, спортивный, длинноногий красавец. Сексуальный до одури.

И тут же задумываюсь. Сатано́в же любую может получить, почему именно я? Вывод для себя делаю неутешительный. Да просто устраиваю его. Не красивая, не желанная. Удобная.

Будет пользовать меня по расписанию, потому что живёт этот мужик на работе и женат на ней же, а против природы не попрёшь, вот и выбрал меня, у которой тоже нет никого. Вот так вот решил, что мы будет организмами дружить.

В офисе, кроме Любочки и меня, молодых нет. Любочка — замужняя дама, может поэтому она для него отпала как сексуальный объект?