— Пошел ты к черту! — заорала Берта. — Подумаешь, миллионервыискался. Да ты просто мелкий деляга, кому позарез нужны эти деньги — отдвухсот пятидесяти до пятисот пятидесяти. Не мечтай о своей любимой роли:очарованный принц в толпе бродячих красоток, которые…

— А ведь придется платить и женщинам, — встрял я.

— Что?! — завопила Берта. — Платить женщине за то, что ееугощают обедом? О чем, черт побери, ты толкуешь?

— При сделке платят…

— Возьми эту свою секретаршу с телячьими глазами.

Она их с тебя не сводит. Эти ее облегающие свитера! И этиблузки с низким вырезом! О Боже! Иди-ка ты отсюда подальше. И не раздувайсчета. Нам предложили крупное дело. Такими нам и следует заниматься. Давай берис собою Элси. Скажи, что она на работе, и пусть заказывает блюда подешевле даограничится парой рюмок за вечер!

— Когда начинать? — спросил я.

— Чем скорей, тем лучше. Игру с утечкой информации Карсонначнет сегодня.

— А он уверен, что наблюдатели с перекрестков не имеютотношения к утечке?

— Они не знают всех данных. Только четверо сотрудников имеютдоступ к оценочным материалам и знают об их назначении.

— Ладно, я поговорю с Элси. Выясню, согласна ли онапринимать ухаживания на таких условиях.

— Она клюнет с такой готовностью, что выпрыгнет из своегоплатья. О Господи, хотела бы я видеть, как это случится… Думаю, теперь ни ккакой другой работе ее не приохотишь. И прежде чем дело завершится, онавопьется в тебя когтями и потащит к алтарю… Если она добьется своего,единственным свадебным подарком, какого ты от меня дождешься, будет открытка с…

Ладно, убирайся прочь и приступай к работе.

Просмотрев меню, Элси Бранд вздохнула:

— Придется, наверное, заказать бифштекс за три двадцатьпять.

— А почему не филе-миньон за пять? — возразил я.

— Берта упадет в обморок.

— Ты должна есть досыта.

— Берта, возможно, другого мнения.

— Ты должна поддерживать свою сопротивляемость на уровне.

— Сопротивляемость чему?

— Кто знает заранее? Может быть, болезнетворным микробам.

— Разве ты болезнетворный микроб, Дональд?

— Какое там! Я вирус: Большая устойчивость противантибиотиков.

Надо мною нависла официантка, и я распорядился:

— Два филе-миньона. Один «Манхэттен», один сухой мартини,коктейли с креветками и салат под соусом.

Она ушла.

Элси взглянула на меня и покачала головой.

— Не волнуйся, — сказал я. — Берта все примет как должное. Врасходной ведомости будет указано: обед — два гамбургера по доллару и двадцатьпять центов, остальное включу в счета за такси.

— Берта потребует квитанции и объяснения, почему ты бралтакси, если агентство располагает собственной машиной.

— А я отвечу: из опасения, что номер засекут, заметилслежку.

— Дональд, ты на самом деле всегда так поступаешь?

— Как — так?

— Проделываешь все эти трюки, о которых говоришь?

Никогда не понять, шутишь ты или говоришь правду.

— Добрый знак!

— Можешь объяснить, каким делом мы занимаемся в данныймомент?

— Нет. Оно сугубо конфиденциальное. Твоя задача — игратьроль моей девушки.

— И давно по этому сюжету мы знакомы?

— Достаточно.

— Достаточно для чего?

— Для того, чтоб ты называлась моей любовью.

— Платонической, страстной, с видами на будущее?

— Неужели перед путешествием ты обязательно изучаешь карту?

— Я хочу знать, где расставлены светофоры.

Появилась официантка с напитками.

— Ну так выпьем же за сопротивляемость. Ибо никакихсветофоров нет.

Она подняла было стакан, потом, поколебавшись, произнесла:

— За виды на будущее, каким бы оно ни оказалось.

За обедом мы просидели долго. Я сказал, что она должнасопровождать меня до моей холостяцкой квартиры: такова воля Берты.

— И что же дальше? — поинтересовалась Элси.

— Дальше я интересуюсь почтой, переминаюсь с ноги на ногуоколо лифта, настаиваю, чтоб ты поднялась ко мне, а ты просишь, чтоб я проводилтебя домой.

— Зачем эта сцена?

— Она докажет всему вестибюлю, что я нормальный.

— В смысле — влюблен?

— Я облек эту мысль в дипломатическую форму.

— А что, если я не стану проситься домой, позволю уговоритьсебя посмотреть гравюры?

— Там нет никаких гравюр. И вообще, мало ли что можетпроизойти. Она явно продолжала тешиться своими коварными замыслами. — Болеетого, — продолжал я, — Берта заранее предусмотрела такую ситуацию.

Мне не следует тебя провожать. Ей кажется, в вестибюле могутбыть соглядатаи. А потому я должен сохранить хладнокровие, заказать такси иотправить тебя восвояси.

— И ты меня не проводишь?

— Нет.

— Не очень-то вежливо.

— Вежливости Берта от меня не требует. Одну только деловуюактивность.

— Ты пляшешь под ее дудочку?

— Слегка подыгрываю.

В машине Элси о чем-то размышляла.

И вот — вестибюль. Я подошел к стойке, спросил почту, затемразыграл сцену у лифта. Элси уже приготовилась подняться со мной. В глазах еевспыхнули озорные огоньки, и она, кажется, в упор не видела длинноногуюблондинку, которая бросала на нас ледяные оценивающие взгляды.

— Ладно, пойдем, — сказал я Элси. — Не ломайся.

Просто хочется угостить тебя.

Клерк демонстративно занимался чем-то, вроде нас совсем неслушает, а уши оттопырились аж на целый фут.

— Ну, — колебалась Элси, — конечно, надо бы домой, ноДональд…

— Посмотри на блондинку, — шепнул я.

— Уже посмотрела, — понизила голос и Элси, — поэтому и хочуподняться с тобой.

Я демонстративно вздохнул и громко заявил: