Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Еще пара заседаний — и можно ехать домой. Я бы, правда, поехал на квартиру с какой-нибудь красоткой, но Ира точно начнет что–то подозревать, если я буду частить с гульками. Да и к тому же сегодня я обещал жене проехаться с ней в супермаркет.

Вечером набираю Мышку.

— Привет, — отвечает она на звонок.

— Привет, родная. Ты скоро освободишься?

— У нас какие-то планы?

— Мы собирались за продуктами.

— А, точно, забыла. Мне надо еще минут тридцать.

— Тогда встретимся у супермаркета?

— Мгм, — отвечает Ира и отключается. Наверное, и правда сильно занята.

Барабаню пальцами по столу. За тридцать минут можно сделать столько всего! И почему мысли постоянно уплывают в горизонтальную плоскость? Может, мне нужно посетить какого-нибудь сексолога? Это же типа озабоченность какая-то? Я ж как маньяк.

Улыбаюсь, качая головой, и открываю лежащую на краю стола папку, чтобы погрузиться в работу на ближайшие тридцать минут. Я уже года три сам не пишу проекты решений по делам и уж точно не готовлю документы на заседания. Но сейчас мне нужно чем-то занять себя.

Встретившись с Ирой на парковке, беру жену за руку и веду в торговый центр.

— Может, сразу поужинаем? — предлагаю ей.

— Нет, я хочу заказать домой те стейки, что мы пробовали на прошлой неделе. Мяса хочу, капец, — она так забавно округляет глаза, что я улыбаюсь.

Я бы тоже не отказался от мяса, если вы понимаете, о чем я.

— Что ж ты не сказала? Я бы тебе на обед заказал.

— Я обедала со своими в той новой кафешке возле прокуратуры.

— И как там кормят?

— Сносно.

Мы идем между рядами, следуя списку в телефоне Иры. Она не любит хаотично болтаться по продуктовым магазинам, так что всегда составляет списки. Хотя что там составлять? Мы едва ли едим дома. А когда едим, то, как правило, заказываем доставку. Разве что завтраки нам готовит Ольга — наша экономка — и замораживает, чтобы нам потом осталось только разогреть их или запечь. Например, сырники Ира ставит в духовку сразу, как только просыпается. К тому моменту, как мы собранные спускаемся на кухню, они уже готовы, и их нужно только полить сгущенкой или медом. В общем, удобно.

Ира тоже умеет готовить, и очень вкусно. Но делает это крайне редко из-за своей занятости. Сегодня редкий вечер, когда моя жена освободилась в половине седьмого. Обычно раньше восьми она из здания прокуратуры не выходит.

— Попов озверел, — делится Ира, забрасывая в тележку упаковку йогуртов. — Требует составить отчеты по всем делам за последний год.

— А что это он?

— Да черт его знает. Проверка, может, какая грядет? В прошлый раз он велел каждому прошерстить свои дела и привести их в порядок, но ты ж понимаешь, далеко не все это сделали. А теперь хочет, чтобы мы написали отчеты. А это просто прорва времени. У меня только дело одного из коррупционеров на десяток томов. Короче, буду погребена под тоннами бумаги.

— Если нужна помощь, скажи, я помогу.

— Да мне следаки мои помогут.

— Папе не звонила? Вдруг он знает, что там грядет.

— Не-а. Стоит ему позвонить, и он сразу начнет лезть в мои отношения с начальником. Учитывая то, насколько сейчас накручен Попов, не уверена, что хочу такого вмешательства.

Словно почувствовав, что говорят о нем, Ире звонит отец. Она, скептически изогнув губы, показывает мне экран, на котором высвечивается улыбающееся лицо Сергея Петровича.

— Разговаривай, — киваю Ире и отхожу к отделу с мясными продуктами. Перебираю колбасу, но что-то как-то ничего не привлекает моего внимания.

Ничего, но не никто. Закрыв холодильник, поворачиваю голову, чтобы показать Ире упаковку ее любимой ветчины, как взгляд натыкается на старую знакомую.

Аня. Аннушка. Талантливая девочка, любящая эксперименты в постели.

Она тоже видит меня и, воровато оглядываясь, двигается к холодильнику. Открывает соседнюю створку, и я делаю так же.

— Привет, — здороваюсь с ней.

— Вить, Маринка беременна.

— А я при чем?

— От тебя.

— С чего ты взяла? — хмурюсь. Снова хватаю пачку с ветчиной, которую уже отложил на полку, и поворачиваюсь, пытаясь поймать взгляд Иры, но она увлечена беседой. Делаю вид, что изучаю упаковку с колбасой. Вот это они туда натыкали добавок! Немудрено, что вкусно. О пользе говорить, думаю, не приходится.

— Она после тебя больше ни с кем не спала.

— А до меня?

— Давно. Короче, это точно, Вить. Ты бы позвонил ей.

— А почему она сама не сказала?

— Боялась, что ты будешь злиться.

— Я буду, мать твою! — рычу сквозь стиснутые зубы. — Сказал же, блядь, никаких детей и отношений. Она будто вчера с луны свалилась.

— Вить…

— Да позвоню я ей! — рявкаю и захлопываю холодильник.

Резко разворачиваюсь и натыкаюсь на хмурый взгляд Иры, которая движется ко мне, толкая перед собой тележку.

— Что случилось? — спрашивает она, бросая взгляд на удаляющуюся Аню.

— Ты видела, сколько херни они в эту колбасу кладут? — спрашиваю, потрясая перед Мышкой упаковкой с ветчиной.

— И это тебя так разозлило?

— Не ешь ее больше. Выбери что-то более натуральное.

— С каких пор тебя заботит качество колбасы, которую я ем?

— Может, это влияет…

Недосказанность повисает между нами, и Ира поджимает губы. Блядь, зря я это сказал.

— Ир…

— Пойдем, — резко бросает она, разворачивается и удаляется к холодильникам с сырами.

Вот это я сказочный идиот! Так облажался.

Хватаюсь за ручки тележки и догоняю жену.

— Ир, прости, херню сморозил. Но, может, правда, нам стоит тщательнее выбирать продукты?

— Тщательнее, Витя, это самим готовить, но у нас на это нет времени.

— Хочешь, я найму повара?

Она закатывает глаза и отворачивается, чтобы открыть дверцу холодильника и достать сыр. Бросает его в тележку и тычет в мою сторону пальцем.

— Не смей проверять состав, иначе я тебя убью.

Я примирительно улыбаюсь и поднимаю руки, как будто сдаюсь. Надо, наверное, найти какого-то специалиста по продуктам, чтобы подобрал то, что нам понравится, но без десятка «Е-шек» в составе. Может, фермера какого найти, чтобы привозил нам правильные продукты из деревни? Но когда этим заниматься? В перерывах между девочками и женой я занят