это сделать. Просто закрывался в своей жилой ячейке, не выходя из неё, даже вообще не вставая с места. Вот только никто не пришёл к нему, не стал успокаивать, утешать. Всем оказалось просто наплевать. Тогда Максим вышел наружу. Даже начал учиться, чтобы получать свою норму еды и воды. Правда, отношение к учёбе не изменилось. Всякий раз, погружаясь в очередную виртуальную симуляцию, молодой гоп делал минимум необходимого, не пытаясь узнать больше или научиться чему-либо по-настоящему хорошо. Гопом в этом новом мире называли клона с внедрённой психоматрицей. Гражданин с ограниченными правами. Обязанный после курса обучения отработать полвека на одной из удалённых малоосвоенных планет. Такой "пионер" космоса, отправленный осваивать фронтир для звёздной империи против собственной воли.

Новая жизнь оказалась ещё хуже старой. В прежней хотя бы имелась семья и какие-никакие развлечения. Здесь же, на орбитальной станции АИКА, Академии Имперской Колониальной Администрации, у Максима не имелось ничего, кроме этого трижды проклятого обучения. В сочетании с уже упоминавшимся чувством холода и голода, обстановка каждой своей деталью погружала в депрессию. Куда молодой уже не человек с готовностью и соскользнул.

Прежние детали старой жизни, на которые Максим раньше не обращал никакого внимания, сейчас стали дорогими сердцу и крайне важными. Запах жарящейся утром яичницы, ворчание отца во время просмотра вечерних новостей, даже бессмысленная болтовня сестры, разговаривающей с подружками по телефону — любая из этих мелочей, всплывая в памяти, порождала взрыв горькой тоски и прожигающей сердце ностальгии.

Начинался третий месяц пребывания в этой самой "Академии". Третье марта нулевого года. Максим сам для себя придумал использовать собственное летоисчисление. Первый день после пробуждения в новом теле стал первым января нулевого года. У империи имелось своё летоисчисление, но новоиспечённый гоп не собирался использовать его в своей жизни. Присущий подростку максимализм и скрытое бунтарство никуда не делись. Просто приобрели несколько другую форму, в чём-то даже более радикальную, чем старая.

К текущему моменту Максим уже почти примирился с режимом жизни на станции. Встав с пола, гоп вышел из своей капсулы и направился по коридору к учебному залу. Рядом, по этому же коридору, шли и другие гопы. Большинство из них выглядели так же, как и Максим, потерянными и безучастными. Мало кто из возвращённых к жизни радовался своей судьбе. Так что в этом смысле Макс ничем не выделялся на общем фоне.

Так он и плёлся по коридору, опустив голову и глядя под ноги. Пока в один прекрасный момент его не сбил с ног вылетевший откуда-то слева высокий чонкигешит. Массивный, пузатый, он откинул Максима в стену, сам едва устояв на ногах. Ошеломлённый гоп смотрел на широкощёкое лицо со свиным пятачком и большими клыками и понимал, что только что заработал себе очень большие проблемы.

Надо сказать, гопам редко приходилось видеть представителей стержневых рас империи. Вообще, мало кто из живых попадался им на глаза. Кроме самих гопов, новоиспечённые недограждане империи лицезрели только всяческих дроидов. Если не считать, конечно, того самого чонкигешита, что встретил их после пробуждения, а после находился рядом во время всего процесса обучения. До этого столкновения Максим вообще считал Ламба единственным живым существом на борту, кроме гопов, разумеется. Так что, кроме страха, он сейчас испытывал и нечто вроде изумления.

— Какого малбона ты на меня наскочил? — грубо прорычал на Максима чонкигешит.

Он уже успел оправиться и сейчас нависал над не успевшим подняться на ноги молодым гопом настоящей скалой, эдаким големом из древних легенд. Живым оружием неотвратимого возмездия и неминуемой гибели. Настоящим ожившим ужасом.

— Я… Я вовсе не наскакивал… Это вы на меня наскочили!

— Чего?!? — взвился чонкигешит. — Ты называешь меня, Зайю Гремта, лжецом? Ты, жалкий гоп, смеешь обвинять гражданина Империи Лубасири во лжи?

Ситуация становилась всё хуже и хуже. Максим уже готов был отрезать себе язык и зашить рот. Но вылетевшие слова никак не желали исчезать без следа. Более того, они явно застряли в голове Зайи, распаляя пузатого имперца всё больше и больше.

— Поднимайся на ноги и за мной! Сейчас же!

4 марта — 6 июня 0 года

Жизнь лягнула Максима, словно норовистый конь. Зайя оказался родственником Ламба. И когда тот притащил к нему гопа, долго разбираться не стал. Наказание для провинившегося недогражданина, находящегося на обучении, было подобрано максимально суровым образом. Суровым и крайне унизительным.

Чонкигешитское понимание "справедливости" вылилось для Максима в чистку "сортиров". На самом деле, конечно, его отправили на очищение сливных каналов фабрики, производящей и поддерживающей существование клонов, но дело это особо не меняло. Узкие трубы, противный, вонючий запах и слизь, которую приходилось счищать ручной щёткой. Дурацкая работа, тем более что дроиды-уборщики справлялись с ней намного лучше гопа. Однако, данное задание преследовало больше воспитательную цель, нежели практическую.

Сначала Максим даже возмутился и попробовал проигнорировать приказ начальника. Вот только когда ему не досталась очередная партия таблеток и воды, революционный пыл быстро остыл. Желудок так громко требовал еды, а холод стал настолько нестерпим, что собственное тело предало молодого гопа, заставив уступить дурацкому приказу чонкигешита. Так и получилось, что после нескольких часов в виртуальных классах, Максим переоблачался в костюм уборщика и, направляемый подсказками нейро-шунта, направлялся к очередным "авгиевым конюшням". Входящая в костюм дыхательная маска лишь частично спасала от вони, поэтому кроме раздражения и злобы от монотонной бессмысленной работы, приходилось ещё сдерживать рвотные позывы, которые появлялись почти при каждом вдохе. Единственным положительным моментом, если можно так сказать, была полученная полная карта орбитальной станции клонирования. К удивлению Максима, размеры её оказались просто огромны! Почти десятикилометровый неправильной формы бублик парил в космическом пространстве, будучи домом для пяти десятков тысяч клонов. Даже тот факт, что основная масса их находилась в состоянии заморозки, ожидая подходящей психоматрицы, ничуть не преуменьшала благоговения перед мощью цивилизации, создавшей подобное. Люди, с их жалкими ракетами, едва долетевшими до Луны, выглядели настоящими неандертальцами. А ведь это была не единственная станция подобного рода!

Ещё большее удивление вызвал у Максима факт, что экипаж станции состоял всего лишь из нескольких живых людей. Основную массу работы по управлению и обслуживанию выполняли дроиды. Казалось невероятным, что настолько огромная и наверняка очень дорогая станция просто так находится в космосе. Максим уже составил некоторое представление об Империи Лубасири, в которой, среди прочих прелестей, имелась и хорошо развитая и организованная преступность. Почему же тогда криминал не пытается прибрать такую махину себе? Ведь здесь же можно разжиться рабами и другими полезными вещами?

Такие вопросы кружились в голове, пока он драил