— Положение отчаянное, — буркнула Ира, вздёрнув бровь. «Мужей?!»

— Я шаманка племени сквирри, Енна, — представилась женщина. — Я помогу тебе услышать волю Великого Низза. Возвращайся и приведи с собой тех, кто готов будет разделить твою судьбу. Я покажу дорогу. И поторопись, если хочешь успеть помочь вашему раненому. Его лучше принести к нам. И учти, что время не бесконечно. А твои испытания ещё не закончились.

С этими словами она протянула руку, и тонкая, едва видная золотая ниточка, возникнув на кончике её пальца, скользнула мимо Иры в туман.

— По ней уйдёшь, по ней вернётесь.

Ира зачарованно чуть коснулась нити, и та прилипла к её ладони, обдав теплом. Не рискуя взяться за нечто столь хрупкое, она как могла быстро пошла по ней, едва прикасаясь пальцами, боясь потерять и удивляясь, как быстро привыкла к магии, что называется, в быту. Лечение, пение, трёхмерное видео, теперь вот «нить Ариадны»[2]…

Ранее она блуждала в тумане, а обратно вышла, едва пройдя десяток шагов и натолкнувшись на Лэтте-ри. Он как раз собирался предпринять очередную попытку пройти волшебный заслон. Они не успели и слова сказать, как из тумана вырвался не скрывающий злобы Терри-ти.

— Да провалиться этим червепоклонникам на Мосту! — в сердцах воскликнул он.

Он попытался побежать обратно, но его остановил голос Иры:

— Я нашла вход! Они пустят! Всех пустят!

— Ириан, что вы там делали?! — спросил Лэтте-ри, совершенно не ожидая, что она вывалится ему навстречу. Его рука, упавшая на плечо, сжала до боли.

— Лэтте-ри, они примут всех! Пропустят! Смотрите, вот!

И она тронула ниточку.

Вокруг собирались остальные.

— Уходить, не предупредив, было очень неосмотрительно с вашей стороны, — сказал барон, не скрывая неодобрения.

— Что вы имеете в виду, говоря «всех»? — спросил герцог.

Ира вдохнула поглубже и затараторила:

— Я прошла испытание и познакомилась с их главной — шаманкой Енной. Она обещала дать поговорить с Низзом и… если всё пройдёт хорошо, то и лекарство. Я должна вернуться. Вроде как испытания ещё не все, — Ира раздражённо дёрнула щекой. — Она сказала, что пройти могут все, «кто хочет разделить мою судьбу». Какую именно, не уточнила. Разрешили всем, даже Варну! Кстати, как он?

— Лучше, чем могло бы быть, — послышался тихий голос. Ира развернулась и ошалело уставилась на ящера почти без цвета. Его шкуру даже серой назвать можно было с трудом. Какой-то неожиданный оттенок прозрачно-белого: ещё чуть-чуть, и будут видны сосуды с капиллярами. И ещё одна вещь удивила её. Раньше она чувствовала его присутствие. Всегда где-то внутри знала, с какой он стороны и насколько далеко. Только сейчас, когда ему удалось появиться неожиданно, она осознала этот факт. Потому что почти потеряла это ощущение.

Блоков на сознании у нир-за-хар сейчас не стояло, захоти — и можно узнать любую самую постыдную тайну. Он был как новорождённый детёныш ежа — беззащитный. Без щитов и колючек. Любой, кто владел умением вещать, сейчас мог бы стать хищником по отношению к нему. Варн, читая её, попятился. На шкуре появился оттенок ужаса, и Ира ощутила холод до кончиков пальцев.

Инстинктивно она сделала что-то.

У неё не было желания изучать глубже способности, дарованные братанием, поскольку обида ещё сидела где-то глубоко внутри, потому такие «озарения» всегда оказывались неожиданными, но почти всегда — нужными. «Что-то» совсем не было похоже на клыки вещания, которые она уже применяла так же уверенно, как кухонный нож. Вокруг неё сгустилась плотная субстанция, если, конечно, ментальная масса, существующая на уровне мыслей, могла обладать такой характеристикой, как плотность. Твердела и становилась гуще. Варн дёрнулся, когда это нечто, видимое только им двоим, обволокло его сознание подобно тёплому шерстяному платку и застыло щитом. Тем самым, с помощью которого Чара не так давно защитила его от Иры.

Он замер, неверяще глядя на неё. Его лицо, ранее не знавшее эмоций, выражало глубокое изумление и благодарность. Он выпрямился, постепенно снова набирая цвет.

— Я иду с тобой, — только и сказал он.

— Ты что, с дуба рухнул?! — возмутилась Ира. — Я не знаю, что с тобой творится, но с этим ты никуда не пойдёшь! Ты и при щитах на своих бросаешься! Что будешь делать, если снова мозги растеряешь от магии?! Опять тебя всем отрядом скручивать? Ты сейчас по цвету, как глиста в пробирке! Какое ещё «иду с тобой»?! Отдыхать! И подальше отсюда.

— Долго споришь, уходящая в небо. Ваш ушастый скоро с улыбкой по Мосту пойдёт.

Ира замерла.

— Линно-ри… он?

— Пока жив, — сказал подошедший Доваль, едва шевеля языком. — Я ему… в общем, ещё продержится. Недолго. Идти надо сейчас.

И прежде чем Ира успела что-то сказать, Лэтте-ри и Терри-ти бросились к палатке. Не прошло и нескольких минут, как они принесли раненого, наскоро соорудив носилки из большой шкуры. Линно-ри всё так же улыбался, глядя в небеса, совершенно не реагируя на то, что его таскают все кому не лень. Вокруг его рта появился неестественный красный ободок, а кончики ушей сильно потеряли в цвете, став почти белыми.

Остальные тоже начали собираться.

— Вам не обязательно идти, — сказала она барону и герцогу. — Зачем рисковать?

— Вы сами говорили про «прикрывать спину», — сказал Альтариэн, надевая сумку на плечо.

— О мотивах можно поговорить и позднее, — сказал Каю Бирет, поправляя плащ. — Ведите, Ирина!

Она хотела было поспорить, но умоляющий взгляд Терри-ти перебил это её желание. Ладно! Будь что будет! Она коснулась нити, и та снова прильнула к её ладони. Ира нырнула в кисель тумана, оглядываясь, ожидая увидеть, что её спутники пропали в нём, но они находились рядом. Варн шёл последним, проигнорировав просьбу остаться в лагере.

Пять шагов. Ира их считала. На выходе их ждал тот же воин, что тыкал в неё копьём. Или это другой? Как же они похожи!

— Связующая души ждёт вас. Идите за мной, — и пошёл, не оборачиваясь, вглубь леса. Замешкавшейся Ире барон шепнул:

— У них весьма сложная и малопонятная мораль. Никогда не знаешь, чем обернётся совершённый тобою поступок. Но слово держат всегда. Хотелось бы мне дословно слышать, что именно они вам пообещали, — добавил он себе под нос.

Место, куда привёл их мужчина, не было ни поляной, ни поселением. Кусок леса, не лучше и не хуже прочих. Чем обусловлен его выбор Енной, что ожидала их в окружении сквирри, которых стало в полтора раза больше, было не ясно. Разницу, пожалуй, уловила только Ира, ощутившая, как внешнее давление снова стучится в сознание нир-за-хар. Она «уплотнила» щит.

«Дышать-то чем оставь, — пришло в голову насмешливое. И следом: