Следом за стариком шагают исполины, рядом с которыми великан Йор, его наставник, покажется низковатым. Парадная одежда только подчёркивает мощь и звериную лютость послов Великой Степи. Однако особо выделяется черноокая женщина, рослая и широкоплечая, несущая на плече ребёнка.

— Хан Оберон! — Дрожащим голосом провозгласил слуга и разговоры в зале окончательно стихли.

Люди степи, вечный ужас империи, кровожадные убийцы и грабители. Каждого в детстве пугали, что степняк заберёт... и вот они здесь. Ролан озадаченно воззрился на ребёнка, Лет пять, может, четыре. Крепкий, с холодными злобными глазами, цвета старого льда. Волосы короткие и светлые, как и у Ролана... это девочка!

Луиджина едва слышно застонала, зажмурилась на миг и на лице расцвела улыбка. Хан Оберон остановился у девятнадцати шагов до трона. Взглянул на владычицу и проскрипел:

— Народ Вольной Степи приветствует тебя, дочь Хана Ханов. Прошу прощения, я не могу склониться, возраст.

— Ничего, славный Оберон, я уважаю седины, у кого бы они не были. — Ответила Луиджина и обвела зал ладонью. — Прошу, присоединяйся к празднованию. Народ империи рад всем союзникам.

Старец благодарно кивнул, поднял левую руку и щёлкнул пальцами. Женщина с ребёнком вышла вперёд, опустила девочку на пол. Синеглазая бестия почтительно поклонилась, не как императрице, а как старшей. Луиджина, прекрасно скрывая дрожь, поднялась. Оберон похлопал по плечу и протянул свёрток.

Девочка взяла одной рукой и под дружный вздох собравшихся пошла к императрице. Луиджина подняла руку останавливая стражей и с улыбкой пошла навстречу, чувствуя тысячи взглядов.

— Это вам, тётя. — Пискнула девочка, но глаза её остались холодными.

Императрица переняла свёрток, мышцы заметно напряглись, и выпрямилась. Странная девочка улыбнулась и вприпрыжку побежала к матери. Та подхватила и усадила на плечо.

— Я премного благодарна вам за дары, дорогие гости, прошу, веселитесь. А мне нужно удалиться.

— Вы даже не посмотрели на подарок. — Проскрипел Оберон.

— Я понимаю, что внутри. — Ответила Луиджина с мягкой улыбкой, но тоном, отсекающим любое продолжение разговора.

Глава 3

Толстая дверь из тёмного дуба отрезала гул голосов. Ролан успел увидеть, как Сал с улыбкой отходит в сторону. Луиджина пронеслась через кабинет, грозно цокая высокими каблуками по светлому мрамору. Остановилась у огромного стола, перед окном, занимающим половину стены. Парень неуверенно шагнул за ней, протянул руку и с усилием опустил, спрятал за спину. Императрица развернулась, шумно выдохнула и подняла подарок степняков на уровень глаз.

— Знаешь, что внутри?

— Наверняка что-то тяжёлое. — Предположил Ролан, проходя мимо ряда книжных шкафов, поднимающихся до потолка.

Девушка с размаху грохнула свёрток об стол, глухо стукнуло, подтверждая догадку. Сорвала ткань и на свет показался прямой клинок из голубоватого металла в ворохе степных трав. Терпкий аромат защекотал нос. Ролан невольно представил грозовые облака на бескрайним травяным морем, через которое мчит табун.

— Довольно скромный подарок, — сказал парень, становясь рядом и едва сдерживая желания ухватить за талию, — но тяжёлый.

— Шутишь? — Выдохнула Луиджина, щёлкнула ногтем по клинку и комнату наполнил тонкий звук камертона. — Этот меч стоит, как два поместья в столице.

— Тебе так не нравится оружие?

— С чего ты взял?

— Ты не выглядишь довольной...

Луиджина сгребла пучок трав, растёрла в кулаке, медленно поднимая руку. На пол посыпалась мелкая пыль, а запах стал удушающим. Ролан жадно потянул ноздрями, взгляд слегка затуманился.

— Довольной?! Ты, что же, ничего не смыслишь в символизме?!

— Похоже на то.

Эльфийка разжала кулак и сдула остатки пыли, взглянула в глаза и мрачно продекламировала:

— Всё, что у нас есть, это трава и оружие. Очень хорошее оружие.

— Они объявляют войну? — Спросил Ролан, вскидывая бровь.

— Нет. — Выдохнула Луиджина, взмахнула рукой и, обойдя стол, встала у окна, мрачно глядя на внутренний парк дворца. — Намекают... да ещё эта девчонка... проклятье. Они не хотят воевать, но если я ничего не предприму, выхода у них не останется. Тогда они пустят её в ход.

— Кого её? — Осторожно сказал Ролан, прекрасно осознавая ответ.

— Девчонку. Твою сводную сестру.

— Да что-б его... — Выдохнул Ролан, всплеснул руками. — Отец не мог удержаться в штанах хоть в каком-то из миров? Может, у него и в междумирье бастарды бегают?!

Луиджина подняла левую руку и звучно щёлкнула пальцами, сказала, не поворачиваясь:

— Не называй его отцом. Это ставит меня в неловкое положение, очень неловкое. Отношения между сестрой и братом, знаешь ли, порицаемы всегда.

— Да... — Прикусив кончик языка, выдохнул Ролан. — Ты права, если он назовётся моим отцом, я его ударю. Так что... ну в общем ты поняла.

— Помниться, в прошлый раз битым оказался ты. — Со смешком напомнила эльфийка.

— Ему просто повезло. — Буркнул Ролан, складывая руки на груди. — А что не так с девкой?

— Она... была зачата, когда папа был полубогом. Судя по всему, частица той силы в ней есть.

Ролан оглядел кабинет, ища повод перевести разговор в другое русло. Может спросить про книги? Нет, она ведь ответит... Точно, вон то чучело медведя в углу! Нет... о нём уже говорили. Проклятье, о чём спросить?

— Кстати, а сколько лет тебе исполнилось?

— Ровно столько, сколько я хочу. — Засмеявшись, ответила Луиджина. — Вот, кстати, хорошо что напомнил! Пора и себе подарок сделать.

— Ты о чём? — Начал Ролан и осёкся.

Девушка развернулась и с уверенностью быка двинулась к нему. Властно ткнула пальцем в грудь, над скрещенными руками, и твёрдо заявила:

— Сегодня мы объявим о помолвке. Сегодня. Ты меня понял?

Ролан стоило огромных усилий остаться на месте. Губы дёргано разошлись в улыбке, а лоб осыпало испариной.

— А ты... не торопишься? Это... как-то резко. Вот так... кхм...

Взгляд девушки опасно сузился, а в голосе проступили звуки клинка, покидающего ножны:

— Ты что, решил избавиться от меня? Разонравилась?

— Нет! Нет! — Затараторил Ролан, выставив руки перед собой и активно мотая головой. — Ты лучшая из лучших...

— Но?

Парень тяжело вздохнул, опустил взгляд и пробормотал, разводя руками:

— В этом то и дело. Ты лучшая, самая, невероятная и вообще лицо Империи. А я бродяга не пойми откуда. Кто я такой, чтобы претендовать на руку императрицы?

Ладони легли на плечи, слегка сдавили и тряхнули. Луиджина наклонилась и ткнулась лбом в склонённую макушку. Сказала твёрдо:

—